Клишас Андрей Александрович

1. Комплексный сравнительно-правовой анализ свидетельствует о том, что в настоящее время в зарубежных странах институт конституционного (судебного или квазисудебного) контроля приобрел тенденцию к универсализации. Он присущ подавляющему большинству современных государств. Однако непосредственным условием его существования признается, по крайней мере, для развивающихся стран, зарождение в них базовых элементов демократической государственности. Причинами универсализации института специализированного конституционного контроля видятся: с одной стороны, общее признание концепции правового государства и разработка не только его «аморфных» телеологических и аксиологических составляющих, но и сугубо юридико-технических элементов, с другой - развитие идеи верховенства права и его важнейшего источника - Конституции. Верховенство Основного закона в правовой системе государства означает иерархическую подчиненность ему не только совокупности всех прочих источников права, то есть - учет не только формально-юридического компонента верховенства права, но и всех ветвей публичной власти, в том числе законодательной, то есть - учет, в том числе, и институциональных компонентов верховенства права. Наиболее эффективной юридико-правовой гарантией верховенства права признается судебный конституционный контроль, осуществляемый автономным специфическим по принципам и процедурам своего функционирования органом конституционного контроля.
2. Современный институт конституционного контроля, известный практике более чем 164 государств, отличается своей вариативностью. Формы конституционного контроля все труднее сводить к двум основным моделям - «американской» и «европейской». Обозначилась тенденция к появлению многочисленных «смешанных» (гибридных) форм (Бразилия, Греция и др.), в которых в той или иной комбинации сочетаются определенные черты, институционально присущие различным моделям судебного и квазисудебного контроля. При сохранении принципиального различия между «американской» (децентрализованной) и «европейской» (централизованной) моделями конституционного контроля и конституционного правосудия, в организационном плане выражающегося в существовании или отсутствии специализированных органов конституционной юстиции, эти модели во многих странах приобретают комплексный характер, в первую очередь - в рамках компетенции судебных органов, а также в части применяемых ими форм и видов конституционного контроля. Причем в ряде государств утверждается собственно «смешанная» модель конституционной юстиции, для которой характерно сочетание не только различных форм и видов контроля, но и осуществление его как судами общей юрисдикции, так и специализированными органами конституционного правосудия.
3. Без каких-либо существенных ограничений о тенденции, которую вполне допустимо характеризовать как процесс взаимопроникновения (конвергенции) комплекса базовых элементов двух классических правовых традиций, по всей видимости, можно говорить применительно к «европейской» модели конституционного контроля и конституционного правосудия в целом. Сравнительно-правовое исследование тенденций последних десятилетий ХХ века наглядно свидетельствует о том, что с институциональной точки зрения дифференциация, наблюдавшаяся между «американской» (североамериканской) и «европейской» моделями судебного конституционного контроля, во многом приобретает все более условный характер. В той или иной мере постепенное «стирание граней», позволяющих с уверенностью идентифицировать соответствующую модель конституционного контроля, обусловлено, не в последнюю очередь, вполне объективными причинами, непосредственно связанными с реализацией конституционных принципов становления гражданского общества и формирования демократического правового государства, в контексте чего - роль и значение судебных институтов кардинальным образом меняются.
4. В некоторых регионах мира, длительное время тяготевших к той или иной модификации судебного контроля (например, в Латинской Америке), формируются системы, выходящие за рамки не только основных, но и наиболее распространенных гибридных моделей. Последнее обстоятельство, на основе сравнительно-правового анализа организации и деятельности  судебных и квазисудебных учреждений, позволило автору разработать, квалифицировать и теоретически обосновать концепцию «иберийской» (южноамериканской) модели конституционной юстиции.
5. Критерием дифференциации «европейской» и «американской» (североамериканской) моделей конституционного контроля и конституционного правосудия выступает их содержательный элемент. При «американской» (североамериканской) модели осуществление конституционного контроля (надзора) признается функцией судебного аппарата в целом. Поэтому конституционная юстиция не представляет собой самостоятельной, автономной ветви судебной системы, не дифференцируется в рамках общего механизма правосудия, действующего в государстве, так как любые коллизии, невзирая на их природу, разрешаются по существу не только одними и теми же институтами - судами общей юрисдикции, но практически в одних и тех же условиях. Что не позволяет говорить о наличии собственно конституционных «дел» и «тяжб», как особой категории рассматриваемых судами вопросов (в чем проявляется казуальность конституционного контроля, осуществляемого при «американской» модели). Контроль может быть реализован судом общей юрисдикции в отношении не только предписаний статуарного характера, но и прочих нормативных правовых актов органов государственной власти (в чем проявляется универсальность конституционного контроля, осуществляемого при «американской» модели). Подобная система может быть централизованной и децентрализованной. При децентрализованной системе - любой суд общей юрисдикции вправе отказаться применять закон или подзаконный акт, принятый на том или ином уровне осуществления государственной власти, и разрешить коллизию непосредственно на основе норм Конституции, хотя это и не будет означать признание факта недействительности оспариваемого документа. Иначе говоря, нуллификация нормативного правового акта (в том числе закона), как таковая, будет отсутствовать. Признать недействительным нормативный правовой акт в рамках подобной системы конституционного контроля вправе только высший судебный орган в государстве. В частности, в Соединенных Штатах Америки лишь решение Верховного суда означает нуллификацию соответствующего закона или иного правового предписания. Причем противоречащим Конституции может быть объявлен любой акт, нарушающий иерархию правовых источников, так же как и действие, не основанное на правовой норме и нарушающее соответствующую процедуру. При централизованном характере нижестоящие суды теряют даже право не применять акт, признанный неконституционным, которое относится к числу исключительных прерогатив высшего судебного органа страны. «Европейская» модель характеризуется тем, что функции конституционной юстиции осуществляются специально созданным органом конституционного контроля, не встроенным в систему общих судов. Этот орган публичной власти носит, по существу, квазисудебный характер, даже если судебный процесс в нем максимально приближен к традиционным процедурам судопроизводства в учреждениях общей юрисдикции. Конституционный контроль в рамках такой модели является абстрактным, то есть осуществляемым безотносительно конкретного дела. Известными недостатками данной модели являются следующие моменты. Во-первых, конституционный контроль европейского типа по процессуальным процедурам «не совсем судебный»; во-вторых, происходит сосредоточение широкого спектра прерогатив в одном государственном органе; в-третьих, все остальные судебные институты лишаются полномочий по конституционному контролю и теряют в этой связи известную часть своей независимости, поскольку они обязаны следовать толкованиям, даваемым официальным органом конституционного контроля. Суды общей или специальной юрисдикции, столкнувшиеся с несоответствием какого-либо законодательного акта действующей Конституции, нередко вынуждены обращаться в орган конституционного контроля за его толкованием и, в принципе, должны следовать принятому по этому поводу решению. В то же время, в европейской доктрине, правоприменительной и судебной практике нередко констатируется, что применять подобные решения к исполнению - является правом судов общей юрисдикции, а не их обязанностью, то есть, по существу, суды могут отказаться применять закон (правовой акт) в деле и решить соответствующую коллизионную проблему на основании норм Конституции. Таким образом, классическая «европейская» модель конституционного контроля существенно видоизменяется и модернизируется.
6. Критический анализ правоприменительной практики показывает, что специализированные - судебные (Германия, Австрия, Испания, Португалия), квазисудебные (Франция) - институты конституционной юстиции, монополизируя функции конституционного контроля и конституционного правосудия, по существу становятся своего рода контрзаконодателем. При этом процесс создания органом конституционного контроля общеобязательного юридического предписания довольно непродолжителен, в связи с чем - возникает вопрос о качестве подобной формы толкования. При североамериканском конституционном контроле нормотворчество не является одномоментным: соответствующее решение судебного органа приобретает характер общей нормы в процессе «сложения» (прецедентного суммирования), то есть де-факто имеет место растянутость формирования судебного предписания во времени, следовательно, в принципе, процедура его «создания» приближается к парламентской. На этом фоне органы конституционного контроля европейского типа не дают гарантий выкристализации нормы, а принятое предписание сразу приобретает общеобязательный характер, порой с нарушением установленной процедуры.
7. Тенденции второй половины ХХ века свидетельствуют о том, что как в постсоциалистических, так и в развивающихся государствах «молодой демократии» в известной степени наблюдается процесс рецепции моделей специализированных судебных органов конституционного контроля, действующих в странах Западной Европы, реже (нередко, по целому ряду причин объективного характера) - Соединенных Штатов. В том, что касается развивающихся стран, целесообразно говорить о рецепции конституционно-правовых моделей бывших метрополий. Причем, применительно к отдельным регионам мира, сказанное с полным основанием относится к судебным системам в целом, в одних случаях, или непосредственно к конституционной юстиции - в других. Вместе с тем во многих государствах (Индия, Сирия, Канада, Египет и др.) модели конституционного правосудия были существенно модифицированы или интерпретированы таким образом, что в целом ряде отношений стали значительно отличаться от «классических» вариантов. В некоторых постсоциалистических государствах рецепция во многом происходит по принципу географической близости либо по принципу преимущественного финансирования процессов создания конституционной юстиции из-за рубежа.
8. Весьма показательно, что рецепция «европейской» модели судебного конституционного контроля имеет место и в Латинской Америке, большая часть стран которой традиционно использовала североамериканский опыт государственного строительства, в том числе конституционной юстиции. Начиная с последней трети ХХ века, все отчетливее просматривается тенденция (Колумбия, Коста-Рика, Никарагуа), связанная с отказом - частичным или полным - от системы конституционного контроля и конституционного правосудия, осуществляемого исключительно судами общей юрисдикции. Правда, в ряде случаев утвердительно говорить приходится действительно всего лишь о тенденции, в основе которой лежит целый спектр, в основном объективных и исторически обусловленных, причин. В частности, речь идет о трансформациях, прямо или косвенно связанных с переоценкой «классической» доктрины разделения властей, наблюдаемой во многих странах континента. В некоторых государствах это приводит к формированию вполне самостоятельных с точки зрения статуса и функций органов конституционного контроля (надзора), действующих вне рамок системы общих судов, в ряде случаев наблюдается известная конвергенция элементов «американской» (североамериканской) и «европейской» моделей, итогом которой является появление смешанных, или гибридных форм конституционной юстиции.
9. Сравнительно-правовой анализ организации судебного конституционного контроля, действующего в рамках «иберийской» (южноамериканской) модели специализированного правосудия, свидетельствует не в пользу тех оценок, обобщений и выводов, которые встречаются в исследованиях, характеризующих «процедуру ампаро» в качестве всего лишь одной из гарантий осуществления правосудия (прежде всего - в контексте проблем уголовно-процессуального содержания). При полном игнорировании всех остальных сфер общественных отношений, в рамках которых роль «процедуры ампаро», призванной выступать в качестве действенного инструмента судебного конституционного контроля, также весьма существенна и многогранна. Не совсем корректным с научно-теоретической и практической точки зрения представляется ассоциирование juicio de amparo исключительно с habeas corpus англосаксонской (англо-американской) правовой традиции. Безусловно, между ними, применительно к практике уголовного судопроизводства, не только возможно, но и необходимо проводить определенные институциональные параллели, но не ограничиваться лишь этим, существенным образом принижая значение «процедуры ампаро», как универсального правозащитного механизма.
10. Латиноамериканский вариант «процедуры ампаро», известный судебной практике государств Центральной и Южной Америки, далеко выходит за рамки чисто уголовно-процессуальных отношений. В своем конституционно-правовом и процессуальном проявлении juicio de amparo значительно шире и масштабнее институтов habeas corpus и habeas data англосаксонской (англо-американской) правовой традиции, по существу, распространяясь на весь спектр - уголовных, гражданских, административных, трудовых, аграрных, электоральных и пр. - отношений, регулируемых нормами Конституции и действующего законодательства. В силу целого ряда причин исторического и общественно-политического характера, подобная форма конституционного контроля получила максимальное развитие (помимо, например, Перу, Бразилии) в одном из крупнейших государств региона - Мексиканских Соединенных Штатах.
11. «Процедура ампаро», как разновидность «иберийской» модели специализированной юстиции, представляет собой механизм конституционного контроля, направленный на защиту основ конституционного правопорядка, а именно: а) прав, свобод и законных интересов граждан и юридических лиц; б) компетенции федеральных органов государственной власти от посягательств со стороны публичных институтов штатов; в) полномочий органов субъектов федерации от посягательств со стороны федеральных органов власти, что осуществляется посредством самостоятельного судопроизводства, возбуждаемого по инициативе потерпевшей стороны, и вынесения решения о конституционности или неконституционности обжалуемого нормативного акта, которое влечет за собой, установленные законодательством правовые последствия, для сторон рассматриваемого дела.
12. При рассмотрении соотношения института судебного обжалования (кассации) и «процедуры ампаро» делается вывод, что последнее, в частности прямое ампаро, в какой-то мере подменяет (дублирует) собой институт кассации. Решение судов первой инстанции по уголовным и гражданским делам, вступившие в силу, могут быть обжалованы в рамках juicio de amparo: а) в случаях, если они противоречат букве применяемого закона, процедуре его применения либо общим принципам права; б) в случае отсутствия нормативного акта, подлежащего применению; в) в случаях, когда решение основано на заявлениях, документах или фактах, не рассматривавшихся в ходе судебного разбирательства, и которым судом не была дана соответствующая правовая оценка.
13. Латиноамериканский опыт конституционной юстиции свидетельствует о том, что, несмотря на внешнюю близость, «процедура ампаро» не является процессуальной копией кассации. Juicio de amparo - как специализированный механизм судебного контроля - уникален именно потому, что включает в себя элементы нескольких правовых институтов, направленных на защиту прав, свобод и законных интересов граждан и юридических лиц (в том числе государства). Непосредственная цель ампаро не состоит в пересмотре обжалуемого нормативного правового акта либо действия должностного лица. Она заключается в констатации наличия или отсутствия конституционных нарушений, предусмотренных, в частности, статьей 103 Политической Конституции Мексики. Институт ампаро не призван устанавливать, согласуется ли с Основным законом или нет, опротестованное властное действие: он должен определить, нарушает ли оно конституционный правопорядок. Поэтому «процедура ампаро» рассматривается средством контроля конституционности, в отличие от судебного обжалования (кассации), которое является средством контроля законности.
14. В зависимости от органов судебной системы, осуществляющих - в рамках «иберийской» модели - функции конституционного контроля, процедура специализированного правосудия носит вариативный характер и дифференцируется на прямое (уни-инстанциональное) и косвенное (би-инстанциональное) ампаро.
15. Прямое (directo) ампаро представляет собой вид судебного конституционного контроля, при котором рассмотрение дела, связанного с признанием неконституционного характера нормативного акта органа государственной власти или местного самоуправления (равно как и действия должностного лица федерального, регионального (штатов) и муниципального уровня), осуществляется непосредственно Верховным судом страны либо окружными коллегиальными судами в качестве единственной и окончательной инстанции, решение которой не может быть опротестовано. Смысл прямого ампаро состоит в том, что до момента его возбуждения соответствующее дело не рассматривалось каким-либо органом судебной власти (в качестве института специализированной юстиции), в отличие от процедуры разрешения конституционно-правовой коллизии при так называемом косвенном (indirecto) ампаро. В рамках последнего Верховный суд и окружные коллегиальные суды рассматривают дела в качестве второй - апелляционной - инстанции, предназначенной для реализации права физических и юридических лиц на пересмотр решений, вынесенных районными судами, осуществлявшими рассмотрение той или иной проблемы (уголовно-правового, гражданско-правового, административно-правового, трудового характера) посредством особого конституционного производства.

1. Клишас А.А. Конституционный контроль и конституционное правосудие зарубежных стран. Сравнительно-правовое исследование: Монография /Под общей ред. д.ю.н., проф. В.В. Еремяна. - М.: Изд-во «Международные отношения», 2007. – 496 с. (31,0 усл. печ. л.).

2. Клишас А.А. Конституционный контроль в зарубежных странах: конституционная юстиция в механизме осуществления публичной власти: Учебное пособие. - М.: МосУ МВД России, 2006. – 100 с. (6, 2 усл. печ. л.).

3. Клишас А.А. Конституционная юстиция в зарубежных странах: Монография /Отв. ред. В.В. Еремян. - М.: Изд-во «Международные отношения», 2004. - 288 с. (18,0 усл. печ. л.).

4. Клишас А.А. Судебные органы уставного контроля Российской Федерации: Учебное пособие. - М.: МосУ МВД России, 2004. – 57 с. (3, 8 усл. печ. л.).

5. Клишас А.А. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. - М.: МАКС Пресс, 2004 (в соавторстве). - 252 с. (С. 222-240; 1, 3 /15, 75 усл. печ. л.).

6. Клишас А.А. Конституционная юстиция в Российской Федерации: Учебное пособие. - М.: МАКС Пресс, 2003 (в соавторстве). - 224 с. (С. 115-222; 6, 7 /14, 0 усл. печ. л.).

II. Статьи, опубликованные в периодических научных изданиях, рекомендуемых ВАК Министерства образования и науки РФ

7. Клишас А.А. Компетенция органов судебной власти в Мексике по рассмотрению дел в рамках «процедуры ампаро» //Вестник РУДН. Серия «Юридические науки». № 2. 2002. - С. 45-53 (0, 8 усл. печ. л.).

8. Клишас А.А. Процедура «прямого ампаро»: правовые основы организации и конституционно-правовой юрисдикции //Российский следователь. № 5. 2006. - С. 58-64. (0, 5 усл. печ. л.).

9. Клишас А.А. «Прямое ампаро» как один из видов конституционного контроля и конституционного правосудия в Мексике: проблемы доктринального характера //Российский судья. № 6. 2006. - С. 12-16 (0, 4 усл. печ. л).

10. Клишас А.А. Специализированный судебный контроль регионального уровня //Вестник Московского университета МВД России. №9. 2006. – С. 50-53 (0, 35 усл. печ. л.).

11. Клишас А.А. Организация деятельности Уставных судов в субъектах РФ //Вестник Московского университета МВД России. №10. 2006. – С. 47-49 (0, 3 усл. печ. л.).

12. Клишас А.А. Принципы организации и гарантии деятельности Уставного суда //Вестник Московского университета МВД России. №1. 2007. – С. 31-33 (0, 3 усл. печ. л.).

13. Клишас А.А. «Косвенное ампаро» как институт конституционного контроля и специализированного правосудия //«Черные дыры» в Российском законодательстве. Юридический журнал. №1. 2007. – С. 13-17 (0, 5 усл. печ. л).

14. Клишас А.А. «Косвенное ампаро» как институт конституционного контроля и специализированного правосудия //«Черные дыры» в Российском законодательстве. Юридический журнал. №2. 2007. – С. 11-16 (0, 6 усл. печ. л).

15. Клишас А.А. «Косвенное ампаро» как институт конституционного контроля и специализированного правосудия //«Черные дыры» в Российском законодательстве. Юридический журнал. №3. 2007. – С. 12-18 (0, 7 усл. печ. л).

16. Клишас А.А. «Косвенное ампаро» как институт конституционного контроля и специализированного правосудия //«Черные дыры» в Российском законодательстве. Юридический журнал. №4. 2007. – С. 15-20 (0, 6 усл. печ. л).

17. Клишас А.А. «Европейская» (континентальная) модель конституционного контроля: Теоретико-доктринальные основы // Вестник Московского университета МВД России. №8. 2007. – С. 53-57 (0,3 усл. печ. л.).

III. Статьи, опубликованные в иных изданиях и сборниках

18. Клишас А.А. Процедура «прямого ампаро» как один из видов конституционного контроля и конституционного правосудия в Мексике: проблемы доктринального характера //Иностранное право: Сборник научных статей и сообщений /Редкол.: Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. - М.: МАКС Пресс, 2006. Выпуск шестой. - С. 20-39 (2, 5 усл. печ. л.).

19. Клишас А.А. Процедура «прямого ампаро»: правовые основы организации и конституционно-правовой юрисдикции //Иностранное право: Сборник научных статей и сообщений /Редкол.: Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. - М.: МАКС Пресс, 2006. - С. 3-20 (1, 2 усл. печ. л.).

20. Клишас А.А. Конституционная юстиция в Мексике. Специфика судопроизводства в рамках «процедуры ампаро». Возбуждение процедуры ампаро //Право и политика. № 2. 2004 (0, 7 усл. печ. л.).

21. Клишас А.А. Конституционная юстиция в Мексике. Специфика судопроизводства в рамках «процедуры ампаро». Стороны, участвующие в конституционном судопроизводстве, осуществляемом в рамках «процедуры ампаро» //Право и политика. № 2. 2004 (0, 7 усл. печ. л.).

22. Клишас А.А. Конституционная юстиция в Мексике. Специфика судопроизводства в рамках «процедуры ампаро». Рассмотрение дела, порядок вынесения и исполнения решений в рамках конституционного судопроизводства (процедуры ампаро) //Право и политика. № 3. 2004 (0, 7 усл. печ. л.).

23. Клишас А.А. Разрешение конфликтов конституционно-правового характера в рамках сложносоставных субъектов Российской Федерации (на примере Красноярского края) //Право и политика. № 1. 2004 (в соавторстве: 1, 0/2, 0 усл. печ. л.).

24. Клишас А.А. Теоретические и политико-правовые основы возникновения и развития конституционной юстиции в зарубежных странах //Иностранное право: Сборник научных статей и сообщений /Под ред. Крыловой Н.Е., Головко Л.В., Серебренниковой А.В. - М.: МАКС Пресс, 2002. Выпуск третий. - С. 62-92 (1, 85 усл. печ. л.).

25. Клишас А.А. «Процедура ампаро» как способ конституционного контроля (К постановке проблемы) //Иностранное право: Сборник научных статей и сообщений /Под ред. Крыловой Н.Е., Головко Л.В., Серебренниковой А.В. - М.: МАКС Пресс, 2002. Выпуск четвертый. - С. 11-52 (2, 5 усл. печ. л).

26. Клишас А.А. Становление «американской» (североамериканской) модели конституционной юстиции сквозь призму казуальных механизмов «общего права» // Сборник научных трудов сотрудников кафедры конституционного и муниципального права. Материалы конференции посвященной 5-летию Московского университета МВД России. М. 2007. C.26-35 (0,3 усл. печ. л.).

27. Клишас А.А. Отдельные виды специализированного конституционного правосудия («процедуры ампаро») // Обеспечение защиты потерпевших, свидетелей и других участников уголовного процесса по делам об организованной преступности и терроризму. М. Щит-М. 2007. - С.25-32. (0,3 усл. печ. л.).

28. Клишас А.А. Место конституционного контроля в механизме осуществления публичной власти // Первые милицейские чтения. Московский университет МВД России. 2007. С.31-33 (0,2 усл. печ. л.).

29. Клишас А.А. Предпосылки и закономерности появления «европейской» (континентальной) модели специализированной конституционной юстиции // Принципы и пути формирования социального государства. Сборник научных статей. Выпуск 9. Московский ун-т МВД РФ. 2007. С.16-23. (0,4 усл. печ. л.).

30. Клишас А.А. Становление и развитие основных моделей конституционного контроля в зарубежных странах // Уголовно-процессуальному кодексу РФ пять лет. Московский университет МВД России. 2007. С.130-133 (0,2 усл. печ. л.).

31. Клишас А.А. Генезис североамериканской модели конституционного контроля // Актуальные проблемы юридической науки в России в XX-XXI веке. Материалы межвузовской заочной научной конференции. Тамбов. Изд-во Р.В.Першина. 2007. - С.48-54. (0,3 усл. печ. л.).

32. Клишас А.А. К вопросу о моделях судебного конституционного контроля // Проблемы предварительного следствия и дознания. Сборник трудов ВНИИ МВД России. М. 2007. – Сю151-157 (0,2 усл. печ. л.).