Астоянц Маргарита Сергеевна

1. Концепт социальной эксклюзии в отличие от содержательно близких понятий бедности, депривации, маргинальности, андеркласса и т.п. фиксирует такие признаки социального процесса, как динамичность, многомерность и кумулятивность. Под социальной эксклюзией автор понимает многомерный кумулятивный процесс, нарушающий социальные связи индивидов (групп) и препятствующий их участию в жизни общества, и состояние отверженности индивидов (групп), возникающее вследствие этого процесса. Концепция социальной эксклюзии достаточно полно и глубоко объясняет процессы и механизмы общественной дезинтеграции, отражая ее культурные и социальные аспекты, а потому она весьма продуктивна для исследования различных социальных явлений в условиях трансформации российского общества. Акцентирование динамического характера эксклюзии делает концепцию исключения особенно продуктивной для изучения проблем социального сиротства, так как позволяет рассмотреть процесс нарастания социальных препятствий на пути интеграции детей-сирот в общество.
2. Социокультурная интерпретация социального сиротства с применением концепции социальной эксклюзии требует учета особенностей российского социокультурного контекста в его своеобразии и динамике. Влияние социокультурной специфики российского общества обнаруживается на каждом этапе социализации личности ребенка-сироты и проявляется в характере институциональных причин социального сиротства, типических чертах процесса социальной эксклюзии детей-сирот на этапах первичной и вторичной социализации. Социокультурная и культурно-географическая специфика различных регионов России, типов поселений будет в значительной мере определять доступные для индивидов ресурсы, которые могут помочь (или помешать) им преодолеть социальное исключение. Специфика социально-исторического и культурно-исторического развития России, проявляющаяся в динамике, своеобразии периодов российской истории, отражается в механизмах воспроизводства эксклюзии в конкретных социокультурных практиках, идеологии, политическом дискурсе.
3. Сравнительный анализ результатов кейс-стади в городских и сельских поселениях показал, что социокультурная среда выступает фактором, определяющим как возможности, так и ограничения доступа индивидов к ресурсам. Социкультурные феномены и процессы, свойственные городскому образу жизни, - индивидуализация и анонимность, замкнутость и обособленность жителей - становятся питательной средой эксклюзии. Важнейшим фактором исключения в условиях города является разрыв социальных сетей, одиночество; в частности, социальное исключение здесь испытывают мигранты, пожилые и молодые люди, утратившие социальные связи. Наиболее страдающей от эксклюзии социальной группой являются дети-сироты, выпускники интернатных учреждений. Сельская эксклюзия тесно связана с территориальной эксклюзией и отсутствием развитой социальной инфраструктуры.
4. Социальная эксклюзия обусловлена отсутствием у индивида (группы) экономического, социального и культурного капитала, который может стать ресурсом для ее преодоления. По степени эксклюзии/инклюзии выделяются восемь типов индивидов (групп) с различной комбинацией доступных им ресурсов. Один из типов находится в благополучной ситуации и не подвержен риску эксклюзии; у трех - риск исключения есть, хотя он и не столь высок; еще три находятся в зоне высокого риска и еще один, безусловно, подвержен эксклюзии. Деятельность социальных служб направлена, прежде всего, на преодоление необеспеченности экономическими ресурсами. Недостаток социального ресурса способна частично компенсировать система социального обслуживания, однако если у индивида не формируются собственные социальные сети, то может возникнуть полная зависимость от социальной защиты. Явно недостаточна социальная поддержка тех групп населения, которые не обеспечены одновременно всеми типами ресурсов. Дети-сироты, выпускники интернатных учреждений (входящие в восьмой тип нашей классификации), находятся в зоне глубокой эксклюзии, поскольку не обеспечены всеми типами ресурсов, причем в отличие от других низкоресурсных групп общества (мигранты, маргиналы и пр.) они оказываются в ситуации ресурсной необеспеченности с самого раннего детства. К тому же, именно эта группа имеет мало шансов на получение всего комплекса необходимых ей ресурсов и зачастую относится социальными службами в разряд «безнадежных», что не способствует социальной инклюзии детей-сирот.
5. В условиях трансформации системы ценностей, сопровождающей переход от государственного патернализма к либеральной модели минимальных социальных гарантий, наблюдается двойственность, амбивалентность социокультурных установок акторов поля социальной политики. В интерпретациях специалистов социальных служб обнаруживается два типа клиентов. Образ клиента-»иждивенца» вызывает отторжение и нежелание оказывать социальную помощь, а клиент, который определяется как «действительно нуждающийся в социальной помощи», не всегда может ее получить, поскольку необходимая помощь нередко оказывается за пределами профессиональной компетенции социального работника. Граница между двумя этими типами является размытой, ее определение носит субъективный и ситуативный характер. Различаются прагматические (целерациональные, обоснованные экономическими и политическими мотивами) и нравственные (ценностно-рациональные, опирающиеся на морально-этические основания) представления о роли социальной защиты населения в обществе.
6. Социальную эксклюзию детей-сирот можно рассматривать как процесс, происходящий на протяжении всей их жизни, причем на каждом этапе этого процесса сироты оказываются лишенными каких-либо ресурсов, необходимых для нормальной социализации. На начальном этапе ребенок испытывает недостаток ресурсов в неблагополучной семье, которая выступает институциональным фактором социального сиротства. На этапе первичной социализации, попадая в интернатное учреждение, дети оказываются в противоречивой ситуации: растет их экономический ресурс, но в то же время уменьшается ресурс социальный, поскольку они исключаются из семьи и привычного сообщества. На этапе вторичной социализации эксклюзия выпускников интернатных учреждений усиливается, поскольку в этот период сказывается недостаток образования, навыков, социального и культурного капитала.
7. Важнейшим фактором формирования государственной социальной политики в отношении детей-сирот является политический дискурс, поскольку господствующая интерпретация проблематики социального сиротства запускает механизмы их социального исключения/интеграции. В первой половине 20-х гг. ХХ в. можно выделить четыре устойчивых типа политического дискурса: социальной опасности, социального участия, социальной ответственности и социальной полезности. Каждый из них выражает определенное отношение к сиротам: полное исключение и отчуждение, признание ущербности и жалость, восприятие детей-сирот как объекта социальной помощи и, наконец, осознание их социальной полезности. В целом послереволюционные годы характеризуются сильным отторжением и исключением сирот: 1920-1922 гг. характеризуются наиболее высокой степенью исключения, начиная с 1923 г. отношение становится более вариативным, и к 1926 г. возрастает «включающая» составляющая. Однако более ранние типы дискурсов не исчезают полностью, а лишь уступают часть своего влияния более позднему дискурсу социальной полезности.
8. Властный дискурс о сиротстве военных лет можно охарактеризовать как монодискурс социального единения, рассматривающий детей-сирот как «родных» детей всего советского народа. Помощь им определяется как общезначимое, патриотическое дело и предписывается оказывать всем группам общества. Этот тип дискурса способствовал социальной интеграции детей-сирот, однако логика, на которой он был основан: заботливое отношение к детям как ответ на героизм и самопожертвование их родителей, оправдывавшая себя в годы войны, привела к печальным последствиям в период мирного времени. К концу 1940-х гг., когда среди контингента воспитанников детских домов все чаще появляются дети матерей-одиночек и родителей, отбывающих наказание в местах лишения свободы, упоминания о сиротах исчезают из официальных источников. Дети тех родителей, которые не соответствуют представлениям о советском человеке, не могут уже претендовать на внимание и заботу со стороны власти.
9. Анализ современного политического дискурса о сиротстве позволяет выделить три его типа: дискурс социальной опасности, социального самооправдания и социальной интеграции. Дискурс социальной опасности влечет за собой исключение детей-сирот из общества. Дискурс социального самооправдания рассматривает детей как жертв нерадивых родителей и обвиняет неблагополучную семью. Зарождающийся дискурс социальной интеграции рассматривает сиротство как проблему общества в целом. Ребенок предстает, в рамках этого дискурса, как активная развивающаяся личность, а решение проблемы социального сиротства видится в интеграции и сотрудничестве всех институтов общества. Наиболее распространенными в настоящее время являются дискурс социальной опасности и социального самооправдания, не способствующие успешной интеграции детей-сирот в общество.
10. Изменение дискурсов меняет социокультурные практики: в связи с распространением дискурса социального участия большое значение приобретает забота о здоровье воспитанников, а становление дискурса социальной полезности сопровождается усилением роли труда в воспитании детей-сирот. Влияние политического дискурса на жизнь современных интернатных учреждений обнаруживается в практиках их взаимодействия с общественными организациями, добровольными объединениями граждан. При смене дискурсов могут возникать «переходные» типы практик: так при переходе от дискурса социальной опасности к дискурсу социальной полезности возникает практика изоляции трудновоспитуемых в специальных учреждениях, которая обосновывала их исключение как необходимый шаг для оптимизации использования остальных воспитанников в качестве трудового ресурса.
11. В условиях интернатного учреждения сосуществуют властные правила и практики сопротивления, причем те и другие работают на воспроизводство исключения. Основными механизмами воспроизводства исключения в социокультурных практиках современного интернатного учреждения являются: отчуждение, ограничение в общении, карательная система интернатного учреждения, отсутствие у воспитанников возможности получать достоверную информацию и принимать решения о своем будущем и пр. В то же время неформальные связи дают возможность детям применять некие обходные тактики в противовес существующим правилам. Это расширение возможностей коммуникации, завоевание дополнительного пространства, альтернативные практики питания и т.п. Пользуясь своей меткой «сироты», дети подкрепляют существующую систему и свое место в ней.
12. Российскими исследователями и практиками социальной работы разработан ряд методов преодоления социальной эксклюзии, способствующих пополнению социальных и культурно-образовательных ресурсов детей-сирот. Однако, как показывают результаты включенного наблюдения, мероприятия, нацеленные на социальную инклюзию, зачастую осуществляются вне связи с повседневными практиками ребенка в интернатном учреждении, что снижает их действенность. Преодолению социальной эксклюзии могла бы способствовать разработка и реализация в интернатном учреждении общей концепции деятельности, которая не только включала бы меры воспитательного характера, но и была бы нацелена на преобразование повседневности учреждения, способствовала становлению новых, более гуманных жизненных практик.

1.Астоянц, М.С. Дети-сироты: анализ жизненных практик в условиях интернатного учреждения. Опыт включенного наблюдения [Текст] / М.С. Астоянц // Социологические исследования. – 2006. – № 3. – 1 п.л.

2.Астоянц, М.С. К определению социального исключения [Текст] / М.С. Астоянц // Гуманитарные и социально-экономические науки. – 2006. – № 1. – 0,4 п.л.

3.Астоянц, М.С. Проблема сиротства в современном политическом дискурсе [Текст] / М.С. Астоянц // Гуманитарные и социально-экономи-ческие науки. – 2006. – № 4. – 0,4 п.л.

4.Астоянц, М.С. Социальное исключение: новый синоним бедности или новые смыслы? [Текст] / М.С. Астоянц // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Спецвыпуск «Социология и политология». – 2006. – 0,5 п.л.

5.Астоянц, М.С. Социокультурный генезис и основные понятия концепции социального исключения [Текст] / М.С. Астоянц // Социально-гумани¬тарные знания. – 2006. – № 12. – 0,5 п.л.

6.Астоянц, М.С. Воспроизводство социального исключения детей-сирот в политических дискурсах [Текст] / М.С. Астоянц // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. – 2007. – № 2. – 0,8 п.л.

7.Астоянц, М.С. Социальная эксклюзия в современном российском обществе: региональные особенности проявления и преодоления [Текст] / М.С. Астоянц, В.В. Куклина, У.И. Сересова // Социальная политика и социология. – 2007. – № 4. – 1 п.л. (авт. принадлежит 0,7 п.л.)

Монографии:

8.Астоянц, М.С. Социальная эксклюзия в современном российском обществе: социокультурный анализ [Текст] / М.С. Астоянц. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2007. – 9,7 п.л.

9.Астоянц, М.С. Мир сиротства в советской и постсоветской России [Текст] / М.С. Астоянц. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2007. – 9,5 п.л.

Научные статьи, доклады, тезисы:

10.Астоянц, М.С. Проблема социализации молодежи в условиях социально-реабилитационного центра. Психологическое сопровождение в работе педагога [Текст] / М.С. Астоянц // Психологическая поддержка инновационных процессов в транзитивном обществе. Материалы Всероссийского симпозиума. – М., 2001. – 0,2 п.л.

11.Астоянц, М.С. Семейное жизнеустройство детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в ГОУСРЦ с. Кулешовка: опыт, проблемы, перспективы [Текст] / М.С. Астоянц // Материалы научно-практической конференции по обмену опытом «Семейные формы жизнеустройства детей-сирот» (пути организации, проблемы, психологическая поддержка). – Ростов н/Д, 2001. – 0,2 п.л.

12.Астоянц, М.С. Социализация личности в условиях социально – реабилитационного центра для несовершеннолетних [Текст] / М.С. Астоянц // Сборник научных трудов «Развивающаяся личность в системе высшего образования России» по материалам Всероссийской научно-практичес¬кой конференции. – Ростов-на-Дону, ИУБиП, 2002. – 0,3 п.л.

13.Астоянц, М.С. Программа социализации воспитанников ГОУСРЦ подростково-юношеского возраста [Текст] / М.С. Астоянц // Социальная защита. – 2002. – № 4. – 0,3 п.л.

14.Астоянц, М.С. Детское и молодежное общественное объединение в условиях социально реабилитационного центра [Текст] / М.С. Астоянц // Работник социальной службы. – 2002. – № 4. – 0,3 п.л.

15.Астоянц, М.С. Инновационный опыт социализации молодежи в процессе совместной общественно-значимой деятельности [Текст] / М.С. Астоянц // Музыкальное образование: проблемы и перспективы: материалы региональной научно-практической конференции. – г. Азов: ООО «Мирт», 2002. – 0,3 п.л.

16.Астоянц, М.С. Социокультурная обусловленность личностных характеристик несовершеннолетнего в условиях депривации [Текст] / М.С. Астоянц // Наука и образование. Известия Южного отделения РАО и РГПУ. – 2003. – № 2. – 0,3 п.л.

17.Астоянц, М.С. Детско-молодежное общественное объединение как действенное средство профилактики детской безнадзорности [Текст] / М.С. Астоянц // Образование и детское общественное движение (Сборник нормативно-правовых и методических материалов). – Ростов н/Д, 2003. – 0,2 п.л.

18.Астоянц, М.С. Отношение к детям-сиротам: толерантность или ...? [Текст] / М.С. Астоянц // Материалы научно-практической конференции «Толерантность и нетерпимость в России». – Азов, 2004. – 0,3 п.л.

19.Астоянц, М. Дети-сироты в России: социокультурная обусловленность личностных характеристик ребенка в условиях депривации [Текст] / М.С. Астоянц // Вестник Евразии. – 2004. – № 3. – 1,5 п.л.

20.Астоянц, М. Отношение к детям-сиротам: толерантность или отторжение? [Текст] / М.С. Астоянц // Социальная педагогика. – 2005. – № 2. – 0,2 п.л.

21.Астоянц, М.С. Методы социальной поддержки детей-сирот в России [Текст] / М.С. Астоянц // Социально-гуманитарное знание: прагматический аспект. Материалы международной конференции. – Ростов н/Д: Институт управления, бизнеса и права, 2005. – 0,5 п.л.

22.Астоянц, М.С. Социализация детей-сирот: новая перспектива [Электронный ресурс] / М.С. Астоянц // Педагогическая наука и образование в России и за рубежом: региональные, глобальные и информационные аспекты. – Вып. 1. – 2006. – 0,3 п.л. Режим доступа: http://rspu.edu.ru/university/ publish/pednauka/2006_1.

23.Астоянц, М.С. Социокультурная детерминация личностных характеристик несовершеннолетнего в условиях депривации [Текст] / М.С. Астоянц // Отечественный журнал социальной работы. – 2005. – № 3. – 0,8 п.л.

24.Астоянц, М.С. Проблема социального исключения детей-сирот [Текст] / М.С. Астоянц // Актуальные вопросы социальной политики в регионе / Науч. ред. А.А. Вартумян. – Армавир, 2006. – 0,6 п.л.

25.Астоянц, М.С. Концепция социального исключения: влияние на социально-политические решения [Текст] / М.С. Астоянц // Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной работы / под общ. ред. К.В. Кузьмина. – Екатеринбург, 2006. – 0,2 п.л.

26.Астоянц, М.С. Дети-сироты: конструирование социальной проблемы в современном политическом дискурсе [Текст] / М.С. Астоянц // Тезисы докладов и выступлений Всероссийского социологического конгресса «Глобализация и социальные изменения в современной России». – Т. 13. – М., 2006. – 0,2 п.л.

27.Астоянц, М.С. Политический дискурс о сиротстве в советский и постсоветский период: социальная интеграция или социальное исключение? [Текст] / М.С. Астоянц // Журнал исследований социальной политики. – 2006. – Т. 4. – № 4. – 1,6 п.л.

28.Астоянц, М.С. Практики социального исключения в повседневности интернатного учреждения [Текст] / М.С. Астоянц // Развитие личности в образовательных системах Южно-Российского региона: Материалы докладов XIV годичного собрания Южного отделения РАО и XXVI психолого-педагогических чтений Юга России. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2007. Ч. II. – 0,5 п.л.

29.Астоянц, М.С. Характеристика детей-сирот как исключенной социальной группы (социокультурная специфика России и Великобритании) [Текст] / М.С. Астоянц // Современное сиротство: социокультурный портрет: материалы научно-практической конференции с международным участием. – Челябинск: ЧГАКИ, 2007. – 0,7 п.л.

30.Астоянц, М.С. Социальная эксклюзия в современном российском обществе: роль государства и местного сообщества в ее преодолении [Текст] / М.С. Астоянц, В.В. Куклина, У.И. Сересова // Региональные контексты реформирования социальной политики / под ред. Е. Ярской-Смирно¬вой. – Саратов, 2007. – 1 п.л. (авт. принадлежит 0,7 п.л.)

31.Астоянц, М.С. Социокультурные установки специалистов социальной защиты населения [Текст] / М.С. Астоянц // Социальное образование: региональный аспект. Сборник статей. (Проблемы социальной работы. Вып. 2) / под ред. О.И. Андреевой. – Азов, 2007. – 0,6 п.л.

32.Астоянц, М.С. Социальный контекст модернизации: процессы социальной эксклюзии в современном российском обществе [Текст] / М.С. Астоянц, В.В. Куклина, У.И. Сересова // Вестник РМИОН. – Ростов н/Д: ЮФУ, 2007. – 1 п.л. (авт. принадлежит 0,7 п.л.)

33.Astoyants, M. Social Support of Children-orphans in Russia: the analysis of experience [Text] / M. Astoyants // Conference on Chidhoods – 2005. Children and Youth in Emerging and Transforming Societies. – Norway, Oslo, 2005. – 0,2 п.л.

34.Astoyants, M. Social Exclusion in Contemporary Russia: Role of State and Local Community in its Overcoming [Text] / M. Astoyants, V. Kuklina, U. Seresova // Conflict, Citizenship and Civil Society / Ed. by V.A. Mansurov. – Moscow, 2007. – 0,3 п.л. (авт. принадлежит 0,2 п.л.).