- Несмотря на то, что первые контакты Рима с Арменией и Херсонесом датируются еще первой половиной II в. до н.э., в полной мере Северное Причерноморье и Закавказье вошли в сферу римских интересов лишь в первой трети I в. до н.э., а сама римская экспансия не была строго целенаправленна и распланирована, так как ее ход определялся многими факторами, включая события внутриполитической борьбы в Риме и интересы тех политических лидеров и военачальников, от которых зависело принятие решений.
- В случае с Митридатом VI и Тиграном II римляне поставили излишне усилившихся правителей перед альтернативой: покориться их воле и отказаться от своих честолюбивых замыслов или вступить с ними в борьбу, что и было выбрано обоими царями. Решающей для всех участвующих сторон оказалась третья митридатова война, результатом которой стало крушение державы Митридата Евпатора, ослабление Армении и распространение римского влияния на области Северного Причерноморья и Закавказья, вовлеченные в данное противоборство.
- Установление принципата сделало процесс принятия внешнеполитических решений более правильно организованным по сравнению с позднереспубликанским временем, хотя это не означало, что политика стала строго последовательной, поскольку теперь инициативы тех или иных внешнеполитических акций исходили от императорского двора, и личные симпатии и антипатии принцепсов оказывали серьезное воздействие на отношения Рима с зависимыми государствами.
- Есть возможность выделить две основные стратегические линии Римской империи на северо-восточном направлении, которые определяются как наступательная и оборонительная, в рамках которых зависимым государствам отводилась различная роль. В ходе наступательной деятельности Рима отношения с зависимыми государствами строились на основе патронато-клиентской модели с нацеленностью на усиление вмешательства в дела зависимых государственных формирований вплоть до их интеграции в состав Империи, что порождало ответное сопротивление. Оборонительная стратегическая линия предполагала сознательный отказ от экспансии и сосредоточение усилий на укреплении достигнутых границ и сохранении имеющегося внешнеполитического влияния; при этом нажим на соседние государственные формирования заметно ослабевал, и отношения начинали строиться если не как равноправные, то как развивающиеся в этом направлении. Поворотным пунктом в развитии римской внешнеполитической деятельности стал отказ Адриана от завоеваний Траяна.
- В своей внешней политике на северо-восточном направлении римлянам приходилось сталкиваться с государственными образованиями двух типов: территориальными государствами с монархической формой правления и полисами греческого типа, и эти отличия учитывались. Крупные царства представляли для Рима наибольшую ценность как источник разнообразных ресурсов и плацдарм для внешнеполитических акций с римским участием. При этом римляне не стремились к установлению тотального контроля над зависимыми государствами, и их интересовало, чтобы в русле римской политики оставались правящие круги в зависимых царствах, для чего наиболее эффективным средством было контролирование процесса перехода власти и общее наблюдение за развитием политической ситуации. Полисы, обладавшие более скромными возможностями, могли использоваться как стратегические пункты римлян в областях, слабо охваченных римским влиянием. Их интеграция в состав Империи требовала меньших усилий с римской стороны, поскольку городское население зачастую само тянулось под власть соседней могущественной державы, и потому расширение римских владений за счет полисов продолжалось даже после прекращения активной экспансии.
- Правители зависимых от Рима царств осознавали позитивные и негативные последствия от поддержания и развития взаимоотношений с Римом, и в зависимости от собственных интересов выбирали ту или иную линию внешнеполитического поведения. Общей тенденцией было постепенное нарастание признаков зависимости статуса монархов, хотя эти признаки с течением времени формализовывались, теряя свое изначальное содержание и становясь внешней политической нормой, обязательной для исполнения, но далеко не всегда сопровождавшейся полной покорностью воле римлян. Отказ римлян от методов жесткого диктата имел благотворные последствия для зависимых царей, поскольку это сделало возможным более полное следование собственным интересам без опасности быть обвиненными римлянами в нарушении лояльности и повысило их заинтересованность в продолжении сотрудничества с римлянами..
- Формально подчиненность городов Северного Понта верховной власти Рима брала свои истоки в событиях третьей митридатовой войны, и к этому же времени относится формирование проримской позиции в среде городской аристократии, которая имела возможность убедиться в политических и экономических выгодах от добровольного перехода на сторону римлян. Ради приобретения военно-политической поддержки с римской стороны горожане были готовы претерпеть ограничения в своем политическом статусе. После размещения римских войск в Тире, Ольвии и Херсонесе на постоянной основе в первой половине II в. н.э., горожане оказались в настолько сильной степени привязаны к Риму, что отклонение их от проримского курса стало практически невозможным, и их дальнейшая интеграция в состав Империи могла пройти достаточно безболезненно.
- Взаимоотношения Рима с государствами Северного Причерноморья и Закавказья развивались по разнообразным каналам, включая практически все сферы жизни, но ведущее значение имели контакты политического и военного характера, а явления экономического рода были тесно связаны с военно-политическими акциями или даже напрямую вытекали из них.
2. Панов А.Р. Взаимоотношения наместников римских провинций с зависимыми правителями (по данным киликийской переписки Цицерона) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия История. Вып. 1 (5). Нижний Новгород, 2006. С. 38-43 (0,4 п.л.).
3. Панов А.Р. Хронология правления Асандра на Боспоре // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия История. Вып. 2 (6). Нижний Новгород, 2006. С. 28-33 (0,4 п.л.).
4. Панов А.Р. К вопросу о политической ориентации Динамии // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. 18. М.-Магнитогорск, 2007. С. 286-291 (0,5 п.л.).
5. Панов А.Р. Армянский царь Тиридат I: взаимоотношения с Римом и проблемы оформления его власти // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. 21. М.-Магнитогорск, 2008. С. 276-289 (0,7 п.л.).
6. Панов А.Р. Боспорское царство во внешнеполитических планах Рима в 47 – 46 гг. до н.э. // Вестник древней истории. 2008. № 4. С. 195-204 (0,8 п.л.).
7. Панов А.Р. Поход Митридата Пергамского на Боспор: проблемы интерпретации источников // Научные ведомости Белгородского государственного университета. История. Политология. Экономика. Информатика. № 1 (56). Вып. 9. Белгород, 2009. С. 12-17 (0,5 п.л.).
8. Панов А.Р. Рим и Боспор: противостояние или сотрудничество? (Боспоро-римские взаимоотношения в I в. до н.э. – первой половине I в. н.э.). Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2003. 208 с (12,0 п.л.). (монография)
9. Панов А.Р. Рим на северо-восточных рубежах: взаимоотношения с государствами Северного Причерноморья и Закавказья в I в. до н.э. – первой трети II в. н.э. Арзамас: АГПИ, 2008. 359 с (20,7 п.л.). (монография)
10. Панов А.Р. Фарнак и боспоро-римские отношения в 63 – 47 гг. до н.э. // Дискуссионные вопросы российской истории. Арзамас, 1998. С. 35-41 (0,5 п.л.).
11. Панов А.Р. Развитие титулатуры Асандра на Боспоре // Античный мир. Белгород, 1999. С. 91-96 (0,2 п.л.).
12. Панов А.Р. Статус боспорских царей в I в. до н.э. – первой половине I в. н.э. // Проблемы антиковедения и медиевистики. Нижний Новгород, 1999. С. 38-40 (0,2 п.л.).
13. Панов А.Р. Проблемы политической ориентации боспорских полисов в период митридатовых войн в отечественной историографии // Англия и Европа: проблемы истории и историографии. Арзамас, 2001. С. 215-222 (0,5 п.л.).
14. Панов А.Р. Херсонес в третьей четверти I в. до н.э.: выбор между Римом и Боспором // Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое время. Арзамас, 2002. С. 163-169 (0,4 п.л.).
15. Панов А.Р. Место Боспора и Армении в римской внешней политике на Востоке (I в. до н.э. – I в. н.э.) // АКРА. Сборник научных трудов. Нижний Новгород, 2002. С. 109-117 (0,5 п.л.).
16. Панов А.Р. Особенности внешнеполитической стратегии Рима в позднереспубликанский период // Вопросы российской и всемирной истории. Арзамас, 2002. С. 114-119 (0,5 п.л.).
17. Панов А.Р. Поход Полемона I на Боспор: проблемы интерпретации источников // Античный мир и археология. Вып. 11. Саратов, 2002. С. 106-108 (0,3 п.л.).
18. Панов А.Р. Политический статус Горгиппии в первой половине I в. н.э. // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Материалы IV Боспорских чтений. Керчь, 2003. С. 205-210 (0,4 п.л.).
19. Панов А.Р. Боспорская экспедиция Полемона // Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое время. Вып. 2. Арзамас, 2004. С. 164-168 (0,3 п.л.).
20. Панов А.Р. Политический статус Фанагории в I в. до н.э. // Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое время. Вып. 3. Арзамас, 2004. С. 130-135 (0,4 п.л.).
21. Панов А.Р. Митридатовский план похода в Италию // Старая и Новая Европа: государство, политика, идеология. М., 2005. С. 3-8 (0,5 п.л.).
22. Панов А.Р. Утверждение Скрибония на Боспоре // Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое время. Вып. 4. Арзамас, 2005. С. 101-106 (0,4 п.л.).
23. Панов А.Р. Восстание Кастора в Фанагории: интерпретация источников // Боспорский феномен: проблема соотношения письменных и археологических источников. СПб., 2005. С. 41-45 (0,4 п.л.).
24. Панов, А.Р. Кастор Фанагорийский // Актуальные проблемы исторической науки и творческое наследие С.И. Архангельского. Нижний Новгород, 2005. С. 49-52 (0,3 п.л.).
25. Панов А.Р. Внешнеполитическая активность Рима на северо-восточных границах империи: развитие взаимоотношений Рима с Арменией и Боспором в I в. до н.э. – I в. н.э. // Старая и Новая Европа: государство, политика, идеология. Вып. 2. М., 2006. С. 167-173 (0,5 п.л.).
26. Панов А.Р. Полемон II и Боспор // Иресиона. Античный мир и его наследие. Материалы III Международного научного семинара. Белгород, 2006. С. 61-66 (0,4 п.л.).
27. Панов, А.Р. Политика Калигулы на Боспоре // Из истории античного общества. Вып. 9-10. Нижний Новгород, 2007. С. 157-165 (0,5 п.л.).
28. Панов А.Р. Особенности восприятия римлянами пределов Римской империи // В поисках нового: Европа и Россия в современной отечественной историографии. Арзамас, 2007. С. 110-118 (0,6 п.л.).
29. Панов А.Р. Военная карьера М.Л. Красса // Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое и новейшее время. Вып. 5. Арзамас, 2008. С. 115-121 (0,5 п.л.).
30. Панов А.Р. Dio Cass. LIV. 24. 4-5 и проблема идентификации Скрибония // Из истории античного общества. Вып. 11. Нижний Новгород, 2008. С. 126-133 (0,6 п.л.).