Рецидив корыстных преступлений образуют повторное совершение краж (они представляют собой наиболее многочисленную группу), мошенничеств, основного состава присвоений или растраты. В этих деяниях основной непосредственный объект посягательства - право собственности; способы совершения исключают насилие, общеопасность, вооруженность, использование служебного положения; а также коррупционную составляющую.
2. Совокупность повторных краж, мошенничеств, присвоений или растрат, совершенных на определенной территории, за определенный промежуток времени лицами, осуждавшимися ранее за корыстные преступления, представляет собой относительно самостоятельную часть преступности - рецидивную корыстную преступность, характеризующуюся устойчивостью преступной деятельности ранее судимых за корыстные преступления лиц, совершающих противоправные деяния, в которых корысть является основным и непременным компонентом.
3. Рецидивная корыстная преступность, особенно повторные кражи, является связующим звеном между профессиональной и организованной преступностью, формирует, поддерживает и развивает криминальную субкультуру. Она является важнейшим элементом самодетерминации преступности.
4. Анализ рецидива корыстных преступлений за последние семнадцать лет показывает преимущественно негативную динамику статистических показателей, проявляющуюся в ежегодном приросте в периоды: 1997-1999, 2002-2005 и 2009-2013 гг. Наибольшее значение - 361 001 деяние было зарегистрировано в 1999 г., когда общий рост преступности определялся вовлечением в нее все новых слоев населения, с тенденцией наращивания криминальной активности, начало которой было положено в середине 90-х годов. Таким образом, находит проявление корреляционная зависимость рецидива корыстных преступлений от уровня преступности в целом. Эта зависимость прослеживается и в двух периодах снижения показателей рецидива корыстных преступлений в 1999-2002 гг. (наиболее низкое значение зафиксировано в 2002 г. - 168 200 преступлений), когда отмечался высокий уровень латентности преступности и в частности, краж, а также в 2006-2009 гг. В целом периоды снижения мы связываем с проявлением политической воли руководителей государства и, как следствие, усилением борьбы с преступностью.
Тенденция роста абсолютных показателей рецидива корыстных преступлений последних лет повторяет негативную тенденцию увеличения значений повторной преступности в целом на фоне снижения первичной преступности. Удельный вес корыстного рецидива во всей повторной преступности составляет 41,7%, кроме того, с 2011 г. этот показатель в среднем возрастал на 10% ежегодно. Рост повторной корыстной преступности при снижении первичной свидетельствует о формировании устойчивой группы корыстных рецидивистов, в основном живущих за счет совершения корыстных преступлений, т.е. являющихся профессиональными преступниками. В то же время это показатель дальнейшего расслоения общества и укрепления десоциализированных групп. В современный период можно констатировать наибольшую интенсивность корыстного криминального рецидива за всю историю изучения преступности, устойчивой качественной особенностью которого выступает совершение краж. Вместе с тем в последние два года фиксируется значительный прирост рецидивных мошенничеств (к 2010 г. он составил +54%).
5. Проведенное исследование позволило определить характерные черты рецидива корыстных преступлений:
- специальный рецидив превышает показатель общего рецидива (64%);
- многократный рецидив значительно превосходит однократный (67,7% осуждались ранее два и более раз);
- превалирует опасный рецидив (его доля - более 50%);
- они чаще совершаются в одиночку (81,7%);
- до последнего привлечения к уголовной ответственности за корыстное преступление совершается хотя бы один эпизод корыстного преступления (32,7%) либо два (28,3%);
- половина деяний предварительно планируется;
- это городское преступление (70%);
- 30% таких деяний совершается для получения материальных средств, необходимых для приобретения или изготовления наркотиков;
- число лиц, имеющих одну судимость, составляет 32,3%, наиболее распространена группа тех, кто осуждался два раза (42,3%), 13,4% судимы три раза;
- повторное преступление в 74,3% совершается в течение года после освобождения из мест лишения свободы либо применения мер уголовно-правового воздействия, не связанных с изоляцией от общества.
6. Социально-демографические характеристики (по материалам уголовных дел) корыстного рецидивиста включают в себя:
- соотношение мужчин и женщин - 85% и 15%;
- наиболее криминально активными выступают возрастные группы 26-35 лет (52%) и 18-25 лет (29,3%);
- возраст начала преступной «карьеры» - 18-25 лет (57,3%) и 26-35 лет (29,3%);
- 71% имеют среднее или среднее специальное образование;
- 76,7% заняты малоквалифицированными видами труда, при этом часто меняют место работы, имеют возможность бесконтрольно отлучаться, обладают слабой мотивацией к труду и занятости;
- материальный достаток корыстных рецидивистов оценивается как «нужда» в 84,7% случаев и 12,7% - как «крайняя нужда»;
- 73,3% не имеют семьи.
Нравственно-психологические черты корыстного рецидивиста:
- интеллектуальная активность выражается в неразвитости правовых и нравственных убеждений, в низком уровне доминирующих интересов к общественно полезным формам деятельности;
- волевую активность характеризует деформированность важнейших волевых свойств, что закономерно обнаруживается в недостаточно стойком, слабо организованном типе характера с высоким стремлением к паразитизму;
- эмоциональная сторона проявляется в деформированности эмоционально-динамической составляющей, что проявляется во внутренней неорганизованности чувств и настроений, обусловленных неразвитостью волевых качеств и неустойчивостью положительных интересов (зависть, скрытность, демонстративность);
- имеют место такие личностные деформации, как подхалимство, угодничество, трусость, конформизм, бесхарактерность, пассивность, беспринципность;
- стремление переложить ответственность за свои поступки на других лиц и обстоятельства;
- избирательность приемлемости объектов и способов посягательства;
- признание вины в содеянном носит формальный характер без подлинного раскаяния;
- у некоторых корыстных преступников, прежде всего воров, особенно карманных и квартирных, выражена психологическая зависимость от собственного поведения. Это аддиктивные личности;
- не всегда корысть является единственным мотивом, им может быть также психологическая зависимость (1%), демонстративность (14%), самоутверждение (10%) и утверждение в глазах группы (11%), а также склонность к игре (7%) и др.
Психиатрические особенности корыстного преступника-рецидивиста:
- 44,3% имеют психические отклонения различной степени выраженности в рамках вменяемости;
- 73,1% обнаруживают низкие умственные способности;
- 40% злоупотребляли алкогольными напитками;
- 3% являлись наркоманами, а до 30% - эпизодически употребляют наркотические средства;
- были выявлены олигофрения (30,8%), органическое поражение головного мозга (28,6%), психопатия (3%) эпилепсия (1,5%), шизофрения (0,7%) и др.
Лицам с психическими особенностями присущи импульсивность (стремление действовать по первому побуждению при недостаточности волевой сферы и адекватного осмысления ситуации), ригидность (застреваемость, неспособность изменять свое поведение в соответствии с изменяющимися ситуациями). Стойкость возникающих аффектов представлены у них в меньшей степени по сравнению с другим преступниками, следовательно, они более социально адаптированы;
- эмоциональная неустойчивость, нетерпеливость, слабый самоконтроль, необдуманность поступков, эмоциональная незрелость;
- внушаемость и податливость отрицательным средовым влияниям, конформность, чрезмерно развитые воображение и фантазия, жажда внимания, демонстративные формы поведения.
7. По признаку антисоциальной направленности личности разработана типология корыстных рецидивистов, включающая пять типов - неустойчивый (30%), устойчивый (64%), привычный (18%), зависимый (1%) и дезадаптированный (5%).
К неустойчивому типу мы относим корыстных рецидивистов с достаточно выраженной антиобщественной направленностью, с учетом имеющихся в биографии фактов осуждения и привлечения к уголовной ответственности. Однако в механизме совершения таких повторных корыстных преступлений значительна роль ситуации. Основной контингент составляют лица молодого возраста, впервые вступившие в конфликт с законом не только в связи с совершением корыстного преступления, но и насильственного (чаще всего хулиганства и причинения вреда здоровью средней тяжести). Первое корыстное преступление совершается в основном в группе, из-за неспособности противостоять антиобщественному влиянию со стороны ближайшего неформального окружения, в состоянии алкогольного опьянения.
Устойчивый тип характеризуется твердой антиобщественной направленностью. Его представители проявляют значительную инициативу и активность в совершении преступлений, часто выступая в роли организаторов преступлений. Чувство раскаяния и самоосуждения им не свойственны, нравственно-психологические установки определяют их внутреннюю готовность совершать преступления в любое время и в любой ситуации, изыскивать для этого возможности. Это лица, неоднократно судимые за корыстные преступления.
Привычный тип представлен лицами, многократно совершавшими корыстные преступления, в том числе многоэпизодные, что позволяет констатировать наличие стойкой сформировавшейся преступной установки. Совершенное преступление является результатом собственной инициативы, зачастую оно тщательно подготавливается, но при возникновении удобной ситуации может быть совершено спонтанно. Интенсивность рецидива высокая. Наносимый ущерб, как правило, крупный.
Зависимый тип характерен в основном для воров, для которых важен сам процесс совершения кражи, связанный с ситуацией, когда осуществляется внутреннее противоборство и состязание в ловкости, сообразительности, умении максимально использовать благоприятные обстоятельства и быстро принимать решения. Мотив преступной деятельности функционирует преимущественно на бессознательном уровне, при этом его реализация доставляет огромное удовлетворение. Противостоять желанию совершить преступление вор данного типа не в состоянии. Наличие клептомании исключается.
Дезадаптированный тип личности рецидивистов в большей степени определяется пассивно-паразитическим образом жизни. Он характерен для старшей возрастной группы рецидивистов. Этот тип представлен одинокими, примитивными, опустившимися, алкоголизирующимися личностями, без определенного места жительства, совершающими преступления для удовлетворения минимальных жизненных потребностей.
8. Выделены социально-экономические факторы, детерминирующие рецидив корыстных преступлений: постоянное существование в зоне бедности, социальное неблагополучие, отчуждение и напряженность социального слоя рецидивиста, ограниченные возможности социализации у лиц, отбывавших наказание в местах лишения свободы, особенно многократно, преемственность криминогенных ситуаций, несоответствие уровня запросов и притязаний реальным возможностям их удовлетворения, аномия, безработица, жилищные трудности и бездомность, алкоголизм, психические аномалии и другие заболевания, нелегальная миграция, увеличение маргинального слоя общества, паразитизм.
9. Выделены психологические факторы, детерминирующие рецидив корыстных преступлений на общественном (духовно-нравственный кризис общества, правовой нигилизм, снижение авторитета государственной власти, внедрение в массовое сознание криминальной субкультуры, дегуманизация и деинтеллектуализация духовной жизни средствами массовой информации и сетью Интернет, меркантилизация сознания, обесценивание труда и учености, социальное одиночество) и личностном уровнях (криминогенный потенциал личности рецидивиста, патопсихологические черты личности, доминирование корыстных мотивов и побуждений, привычное восприятие жизненных ситуаций как провоцирующих, негативное влияние социального окружения, особенно в местах лишения свободы).
10. Определены недостатки в деятельности полиции в отношении корыстных рецидивистов:
- несогласованность действий в уголовном преследовании преступников-гастролеров;
- недооценка влияния, в первую очередь воров, на молодых людей и несовершеннолетних;
- недооценка влияния бытового пьянства, алкоголизма и наркомании на совершение корыстных преступлений;
- многочисленность фактов поверхностного изучения личности корыстного рецидивиста и преступных групп, имеющих в своем составе таких лиц.
В деятельности органов предварительного расследования и суда следует отметить:
- недостаточное воздействие на обвиняемого в корыстном преступлении;
- неполное и некачественное расследование, ошибки, связанные с избранием меры пресечения;
- слабую выявляемость мотивов и субъективных (глубинных) причин, способствующих совершению корыстных преступлений.
Суд не всегда обоснованно применяет условное осуждение и условно-досрочное освобождение из мест лишения свободы. Иногда проявляет необоснованную снисходительность при вынесении слишком мягкого приговора без учета личности преступника и обстоятельств преступной деятельности.
Органы, исполняющие наказания:
- редко выявляют истинные мотивы преступного поведения;
- необъективно оценивают действия осужденных;
- слабо используют помощь семьи в исправлении осужденных, в первую очередь несовершеннолетних, и лиц, отбывающих наказание за присвоение или растрату;
- используют традиционные и индивидуально неадаптированные приемы и методы исправления к различным группам осужденных (к впервые осужденным, осужденным за насильственные и корыстные преступления).
На стадии постпенитенциарного воздействия криминогенным влиянием на корыстных рецидивистов обладают нерешенные проблемы трудового, жилищного и бытового устройства лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, невнимание к их проблемам, а также формальное осуществление административного надзора, его неэффективность.
11. Предлагается в качестве средства исправления особо злостных корыстных рецидивистов внедрять и применять психотехнику, позитивно корректирующую личность. Очень важно, чтобы при поступлении в исправительное учреждение специалист психотерапевт выявил мотивы как того преступления, за которое осужден преступник, так и того относительно длительного преступного поведения, которое отличает рецидивиста. Эти мотивы, а среди них вполне могут быть и глубинные, бессознательные, должны впоследствии стать объектом особого терапевтического воздействия. Необходимо, чтобы рецидивист овладел знанием и пониманием характера и мотивов своего поведения и смог управлять им.
12. Сформулированы основные направления формирования системы предупреждения рецидива корыстных преступлений:
- укрепление социально полезных связей осужденных, особенно несовершеннолетних и лиц, отбывающих наказания за присвоение или растраты;
- правовое регулирование профилактической деятельности и процесса социальной адаптации осужденных;
- формирование системы ресоциализации осужденных как в местах лишения свободы, так и после освобождения, в том числе обеспечение трудовой занятости лиц, отбывших уголовные наказания; их социальная поддержка и оказание медицинской помощи; внедрение института пробации;
- повышение роли общественных организаций и формирований, а также религиозных объединений в профилактической деятельности, ресоциализации, в исправлении осужденных и освобожденных от наказания;
- профилактика правонарушений лиц с психическими аномалиями;
- виктимологическая профилактика рецидива корыстных преступлений.
13. Существующая практика раздельного содержания осужденных в местах лишения свободы не решает в полной мере задачу недопущения негативного воздействия одних осужденных на других, в связи с этим представляется необходимым конкретизировать этот аспект профилактической деятельности, разработав детальную Инструкцию о порядке раздельного содержания осужденных в исправительных учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний.
Представляется необходимым разработать порядок раздельного содержания неоднократно судимых воров-рецидивистов из числа лидеров преступной среды («воров в законе», «смотрящих», «положенцев» и т.д.), не создавая для них особые исправительные учреждения, а в уже имеющихся организовать специализированные участки (зоны, отделения, блоки, корпуса).
14. Предлагается нормативно закрепить и применять к корыстным рецидивистам электронные системы контроля в период их нахождения под административным надзором.
1. Гончарова М.В. Преступность в России: аспекты латентности // Российский следователь. 2005. № 11. – 0,3 п.л.
2. Гончарова М.В. Особенности личности преступника в Чеченской Республике // Российский следователь. 2009. № 9. – в соавт. 0,3/0,1 п.л.
3. Гончарова М.В. Социальные последствия рецидива корыстных преступлений // Общество и право. 2012. № 4. – 0,5 п.л.
4. Гончарова М.В. Рецидив корыстных преступлений в криминальных процессах России // Человек: преступление и наказание. 2012. № 1. – 0,4 п.л.
5. Гончарова М.В. Рецидив корыстных преступлений в России // Пробелы в российском законодательстве. 2012. № 3. – 0,5 п.л.
6. Гончарова М.В. Нравственно-психологические черты корыстного рецидивиста // Общество и право. 2013. № 1. – 0,5 п.л.
7. Гончарова М.В. Проблема зависимого поведения корыстных преступников-рецидивистов // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. № 1 (31). – 0,4 п.л.
8. Гончарова М.В. Особенности современной криминальной ситуации, связанной с рецидивом корыстных преступлений // Вестник Воронежского института МВД России. 2013. № 1. – 0,4 п.л.
9. Гончарова М.В. Криминологический аспект рецидива корыстных преступлений // Научный портал МВД России. 2013. № 2. – 0,4 п.л.
10. Гончарова М.В. Типология корыстных рецидивных преступников // Вестник Академии права и управления. 2013. № 30. – 0,4 п.л.
11. Гончарова М.В. Патопсихологические особенности корыстного преступника-рецидивиста // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 3. – 0,4 п.л.
12. Гончарова М.В. Социально-демографическая характеристика корыстного рецидивиста // Научный портал МВД России. 2013. № 3(23). – 0,4 п.л.
13. Гончарова М.В. Проблемы предупреждения рецидива корыстных преступлений // Вестник Воронежского института МВД России. 2013. № 4. – 0,4 п.л.
14. Гончарова М.В. Методологические подходы к определению личности корыстного преступника-рецидивиста // Российский следователь. 2014. № 2. – 0,4 п.л.
15. Гончарова М.В. Бедность как криминогенный фактор (в соавторстве) // Lex Russika. 2013. № 4. – в соавт. 1,8/0,6 п.л.
II. Публикации в иных изданиях:
Монографии и пособия:
16. Гончарова М.В. Предупреждение краж, совершаемых лицами с патопсихологическими особенностями: Учебное пособие / Под ред. Ю.М. Антоняна. – М.: ВНИИ МВД России, 2003. – 6,3 п.л.
17. Гончарова М.В. Основные черты рецидива корыстных преступлений: Монография / Под ред. Ю.М. Антоняна. – М.: ВНИИ МВД России, 2012. – 5,0 п.л.
18. Гончарова М.В. Личность корыстного преступника-рецидивиста: Монография / Под ред. Ю.М. Антоняна. – М.: ВНИИ МВД России, 2013. – 6,5 п.л.
19. Гончарова М.В. Рецидив корыстных преступлений: Монография / Под ред. Ю.М. Антоняна. – М.: Социально-гуманитарные знания, 2013. – 20,0 п.л.
Статьи:
20. Гончарова М.В. Борьба Московского уголовного розыска с кражами и грабежами в начале 20-х годов XX века // История ОВД России: Сборник научных трудов. Вып. 5. – М.: ВНИИ МВД России, 2002. – 0,3 п.л.
21. Гончарова М.В. Личность виновного в совершении кражи // Актуальные вопросы совершенствования деятельности ОВД в современных условиях. – М., 2002. – 0,4 п.л.
22. Гончарова М.В. Кражи, совершаемые ворами с патопсихологическими особенностями: аналитический обзор. – М.: ГНЦСиСП им. В.П. Сербского, 2002. – в соавт. 1,2/0,4 п.л.
23. Гончарова М.В. Преступное поведение воров с патопсихологическими особенностями // Преступное поведение (новые исследования): Сборник научных трудов. – М., 2002. – 0,6 п.л.
24. Гончарова М.В. Особенности личности воров с патопсихологическими чертами: Тезисы выступления // Актуальные проблемы борьбы с преступностью (к 40-летию НИИ проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры РФ): Тезисы Второй научно-практической конференции молодых ученых 15 апреля 2003 г. – М., 2003. – 0,1 п.л.
25. Гончарова М.В. Профилактическая деятельность органов внутренних дел по предупреждению краж, совершаемых лицами с патопсихологическими особенностями // Преступность и общество: Сборник научных трудов. – М.: ВНИИ МВД России, 2004. – 0,4 п.л.
26. Гончарова М.В. Особенности профилактической деятельности полиции и милиции государств-членов СНГ // Вестник МВД России. 2005. № 4. – в соавт. 0,3/0,1 п.л.
27. Гончарова М.В. Криминологическая характеристика лиц, ранее совершавших преступления на территории Российской Федерации // Профилактическая деятельность государства как одно из основных средств сдерживания преступности в Российской Федерации: Мат-лы Международной научно-практической конференции (14-16 декабря 2005 г.). – М., 2006. – в соавт. 0,4/0,1 п.л.
28. Гончарова М.В. Особенности деятельности органов внутренних дел по предупреждению рецидивной преступности лиц с психическими аномалиями // Государственная система профилактики правонарушений: современное состояние и перспективы развития: Сборник научных трудов. – М.: ВНИИ МВД России, 2008. – в соавт. 0,4/0,1 п.л.
29. Гончарова М.В. Предупреждение рецидивных преступлений, совершаемых лицами с психическими аномалиями // Сборник научных трудов Института гуманитарного образования и информационных технологий. 2009. Вып. № 12. – в соавт. 0,5/0,2 п.л.
30. Гончарова М.В. Организованная преступность в государствах-участниках СНГ // Современные проблемы и тенденции развития уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Республики Казахстан: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 55-летию академика Казахстанской Национальной академии естественных наук доктора юридических наук, профессора Борчишвили И.Ш. – Караганда, 2009. – 0,3 п.л.
31. Гончарова М.В. Особенности развития криминальной ситуации на объектах транспорта // Преступность и общество: Сборник научных трудов. – М.: ВНИИ МВД России, 2010. – в соавт. 0,7/0,3 п.л.
32. Гончарова М.В. Рецидив корыстных преступлений как криминологическая проблема // Устойчивое развитие муниципальных образований: вопросы теории, методологии и практики: Мат-лы IV-ой международной научно-практической конференции. В 4 т. 14-15 окт. 2010 г. / Под ред. С.И. Карповой. – Одинцово: АНОО ВПО «ОГИ» 2010. Т. 2. – в соавт. 0,5/0,2 п.л.
33. Гончарова М.В. Некоторые особенности рецидива корыстных преступлений и личности преступника // Вестник московского финансово-юридического университета МФЮА. 2011. № 1. – 0,4 п.л.
34. Гончарова М.В. Рецидивизм как особенность корыстной преступности // 1150-летие России: от истоков до современности: Мат-лы XII научно-практических чтений памяти А.Н. Радищева. – М.: МФЮА, 2012. – 0,4 п.л.
35. Гончарова М.В. Понятие корыстной преступности // Антиобщественный образ жизни и преступность молодежи: Мат-лы второго Всероссийского круглого стола. 27-28 сентября 2012 г. – Ростов н/Д, 2012. – 0,4 п.л.
36. Гончарова М.В. Исследование рецидива корыстных преступлений как криминологической проблемы // Система ценностей и интеллектуальный потенциал современной молодежи: Мат-лы XIII научно-практических чтений памяти А.Н. Радищева (5 апреля 2013 г.). – М., 2013. – 0,4 п.л.
37. Гончарова М.В. Понятие рецидива корыстных преступлений // Актуальные проблемы теории и практики применения уголовного закона: Мат-лы I Всероссийской научно-практической конференции: (26 апреля 2013 г.). – М., 2013. – 0,4 п.л.
38. Гончарова М.В. Личностные особенности корыстных рецидивистов // Актуальные проблемы современного законодательства: Мат-лы II всероссийской межвузовской научно-практической конференции. (15 мая 2013 г.). – М., 2013. – 0,4 п.л.
39. Гончарова М.В. Самодетерминация рецидива корыстных преступлений // Актуальные вопросы современной науки: Мат-лы международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию Б.С. Бейсенова (4 октября 2013 г.). – Караганда, 2013. – 0,4 п.л.