2. Событие публичной коммуникации характеризуется по следующим параметрам: параметр открытости, параметр доступности, параметр оснований ограничения. Событие коммуникации характеризуется признаками публичности при выполнении следующих условий в их совокупности: адресантом не создано физических препятствий для участия в коммуникации третьего лица (косвенного неперсонализованного адресата); адресантом не создано семиотических препятствий для участия в коммуникации третьего лица (косвенного неперсонализованного адресата); третье лицо обладает потенциальной возможностью принять участие в коммуникации (воспринять информацию) в качестве косвенного неперсонализованного адресата; отсутствует ограничение доступа к коммуникации третьих лиц по личным основаниям.
3. Риск распространения порочащей информации / совершения клеветы характеризуется двумя группами параметров, определяющих, во-первых, сведения о фактах и событиях и, во-вторых, порочащую информацию.
Параметры сведений о фактах и событиях (первый этап идентификации сведений порочащего характера / клеветы): лексико-грамматический параметр, стилистический параметр, верификационный параметр. Конфликтная информация является сведениями о фактах и событиях, если удовлетворяет следующим условиям в их совокупности: в высказывании не содержатся маркеры субъективности, синтаксически относящие к конфликтной части высказывания; высказывание не содержит вопроса, тематическая компонента которого включает конфликтную часть высказывания; конфликтная часть высказывания имеет пропозиционально-диктумную семантику; из высказывания выводится информация о положении вещей и/или процессах, характеризующаяся идентифицируемыми и измеряемыми атрибутами, достаточными для реконструкции конфликтного компонента семантики, и/или из высказывания выводится информации об объективированной оценке положения вещей и/или процесса.
Параметры информации порочащего характера (второй этап идентификации сведений порочащего характера / клеветы): параметр типа сведений, параметр вероятных последствий. Распространенные сведения носят порочащий характер при соответствии следующим условиям в их совокупности: (1) сведения содержат утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота; (2) сведения умаляют честь и достоинство конкретного гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.
4. Риск совершения оскорбления характеризуется тремя группами параметров, корректных для публичной коммуникации; непубличной коммуникации, в ходе которой характеризуется 3-е лицо; непубличной коммуникации, в ходе которой характеризуется 2-е лицо.
Параметры оскорбления другого лица в публичной коммуникации: параметр атрибутированности, параметр ненормативности, параметр табуиро-ванности. Высказыванием, унижающим честь и достоинство другого лица в неприличной форме, в ситуации публичной коммуникации является такое, в котором образ другого лица корректируется в худшую сторону за счет статусного понижения относительно говорящего; содержатся ЛСВ, имеющие в лингвистических словарях пометы бран., руг., груб.-прост. или внесенные в словари бранной лексики, матизмов и обсценизмов и/или содержатся образы телесного низа, экскрементов, полового акта и акта дефекации.
Параметры оскорбления 3-го лица в непубличной коммуникации: параметр атрибутированности, параметр ненормативности, параметр табуи-рованности. В ситуации публичной коммуникации высказыванием, унижающим честь и достоинство другого лица в неприличной форме, является такое, в котором: образ 3-го лица корректируется в худшую сторону за счет статусного понижения относительно говорящего; содержатся ЛСВ, имеющие в лингвистических словарях пометы бран., руг., груб.-прост. или внесенные в словари бранной лексики, матизмов и обсценизмов, и/или содержатся образы телесного низа, экскрементов, полового акта и акта дефекации.
Параметры оскорбления 2-го лица в непубличной коммуникации: параметр атрибутированности, параметр ненормативности, параметр табуированности, параметр соразмерной ответности. В ситуации публичной коммуникации высказыванием, унижающим честь и достоинства другого лица в неприличной форме, является такое, которое отвечает следующим признакам в их совокупности: (1) образ 2-го лица в высказывании корректируется в худшую сторону за счет статусного понижения относительно говорящего; (2) в высказывании содержатся ЛСВ, имеющие в лингвистических словарях пометы бран., руг., груб.-прост. или внесенные в словари бранной лексики, матизмов и обсценизмов, и/или содержатся образы телесного низа, экскрементов, полового акта и акта дефекации; (3) высказывание не является соразмерным ответом на бранное высказывание, то есть не характеризуется формально-семантической мотивированностью и стилистической паритетностью с мотивирующим высказыванием.
5. Риск совершения призыва к осуществлению экстремистской деятельности характеризуется следующими параметрами: структурные параметры - параметр открытости, параметр прямоты; семантические параметры - параметр образа способа совершения действия, параметр образа объекта действия. Вербальные признаки призыва к совершению экстремистской деятельности усматриваются в событии коммуникации при выполнении следующих условий в их совокупности: (1) в высказывании реализована полная или сокращенная схема призыва (образ адресата - образ действия - образ объекта - вербальный императив); в высказывании реализован вербальный императив; (2) вербальный императив побуждает к совершению действия (действий) одним или несколькими из перечисленных способов - путем насильственных действий; путем террористической деятельности; путем нарушения прав, свобод и законных интересов; путем воспрепятствования, соединенного с насилием либо угрозой его применения; путем совершения преступлений (в т. ч. убийства, причинения вреда здоровью, побоев, хулиганства, вандализма и т. д.); путем пропаганды и публичного демонстрирования; путем организации, подготовки, подстрекательства; путем финансирования либо иного содействия в организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг; (3) вербальный призыв побуждает к совершению действий в отношении одного или нескольких из перечисленных объектов - существующего конституционного строя; населения; человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; избирательных прав граждан и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования; законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций; человека как представителя политической, идеологической, расовой, национальной, социальной группы / предмета как атрибута политической, идеологической, расовой, национальной, социальной группы; нацистской атрибутики или символики - либо сходной с ней до степени смешения.
6. Риск возбуждения ненависти либо вражды по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно при надлежности к какой-либо социальной группе характеризуется двумя груп пами параметров:
А. Параметры вербального возбуждения ненависти и вражды, выраженного в обосновании специальных действий: параметр обоснования, параметр образа способа совершения действия, параметр образа объекта действия. Конфликтный текст имеет вербальные признаки возбуждения ненависти и вражды, если отвечает следующим признакам в их совокупности: (1) текст содержит логическую и/или оценочную и/или прецедентную аргументацию; (2) данная аргументация приводится в пользу действий, осуществляемых одним или несколькими из перечисленных способов: геноцид, массовые репрессии, депортация, применение насилия, совершение противоправных действий; (3) данная аргументация приводится в пользу действий, осуществляемых в отношении одного или нескольких из перечисленных типов объекта: представитель какой-либо нации, расы, какой-либо группы, приверженец той или иной религии.
Б. Параметры вербального возбуждения ненависти и вражды, выраженного в утверждении необходимости специальных действий: структурные параметры - параметр утверждения, параметр долженствования; семантические параметры - параметр образа способа совершения действия, параметр образа объекта действия. Конфликтный текст имеет вербальные признаки возбуждения ненависти и вражды, если отвечает следующим признакам в их совокупности: (1) текст содержит утверждение; (2) данное утверждение содержит элемент, выражающий семантику долженствования; (3) данная утвердительная конструкция содержит образ действий, осуществляемых одним или несколькими из перечисленных способов: геноцид, массовые репрессии, депортация, применение насилия, совершение противоправных действий; (4) данная аргументация содержит образ одного или нескольких из перечисленных типов объекта: представитель какой-либо нации, представитель какой-либо расы, представитель какой-либо группы, приверженец той или иной религии.
7. Риск совершения угрозы характеризуется следующими параметрами: специальный параметр - параметр типа вредоносного действия, общие пара метры - параметр субъектной принадлежности действия, параметр адресо- ванности объекту, параметр темпоральной маркированности действия.
Объективную сторону угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью образует высказывание, отвечающее следующим признакам в их совокупности: (1) в высказывании сообщается об убийстве и/или причинении тяжкого вреда здоровью; (2) действие совершается говорящим или субъектом, связанным с говорящим; (3) объектом действия является адресат или связанное с ним лицо; (4) действие совершается в будущем.
Объективную сторону угрозы насилием образует высказывание, отвечающее следующим признакам в их совокупности: (1) в высказывании сообщается о применении физической силы; (2) действие, о котором сообщает говорящий, совершается самим говорящим или субъектом, связанным с говорящим; (3) объектом действия, о котором сообщает говорящий, является адресат или связанный с ним субъект в широком смысле (человек, животное, артефакт, феномен); (4) действие, о котором сообщает говорящий, совершается в будущем.
Объективную сторону угрозы, связанной с вымогательством, образует высказывание, отвечающее следующим признакам в их совокупности: (1) в высказывании сообщается о применении физической силы, и/или уничтожении, повреждении чужого имущества, и/или распространении сведений, позорящих потерпевшего или его близких; (2) действие, о котором сообщает говорящий, совершается самим говорящим или субъектом, связанным с говорящим; (3) объектом действия, о котором сообщает говорящий, является адресат или связанный с ним субъект в широком смысле (человек, животное, артефакт, феномен); (4) действие, о котором сообщает говорящий, совершается в будущем.
Объективную сторону угрозы убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества образует высказывание, отвечающее следующим признакам в их совокупности: (1) в высказывании сообщается об убийстве, и/или причинении вреда здоровью, и/или уничтожении, повреждении имущества; (2) действие, о котором сообщает говорящий, совершается самим говорящим или субъектом, связанным с говорящим; (3) объектом действия, о котором сообщает говорящий, является адресат или связанный с ним субъект в широком смысле (человек, животное, артефакт, феномен); (4) действие, о котором сообщает говорящий, совершается в будущем.
8. Общая коммуникативная стратегия ухода от правовых рисков реали зуется в частных коммуникативных стратегиях ухода от рисков совершения конкретных правонарушений. Частные стратегии ухода от рисков, связанных с совершением конкретных правонарушений, реализуются набором тактик ухода от правовых рисков. Конкретным речевым выражением тактики ухода от правовых рисков является легевфемизм - участок речевого континуума, выстроенный в соответствии с одной из тактик ухода от правовых рисков.
9. В современной российской лингвокультуре набор тактик ухода от правовых рисков является закрытым и универсальным для всех видов право нарушений и включает пять единиц: тактика манифестации субъективности, тактика затемнения референта, тактика разорванной предикации, тактика де- авторизации и тактика автореабилитации.
При реализации частной коммуникативной стратегии ухода от рисков, связанных с распространением сведений о фактах и событиях (первый этап ухода от риска распространения сведений порочащего характера / клеветы), квалификационные показатели лексико-грамматического параметра блокируются путём реализации тактик манифестации субъективности и автореабилитации, квалификационные показатели стилистического параметра блокируются при реализации тактики затемнения референта, квалификационные показатели верификационного параметра блокируются с помощью реализации тактик манифестации субъективности, затемнения референта и деавторизации.
При реализации частной коммуникативной стратегии ухода от рисков, связанных с распространением информации порочащего характера (второй этап ухода от риска распространения сведений порочащего характера / клеветы), квалификационные показатели параметра типа сведений блокируются путём реализации тактик затемнения референта и разорванной предикации, квалификационные показатели параметра вероятных последствий блокируются с помощью реализации тактик затемнения референта и разорванной предикации.
При реализации частной коммуникативной стратегии ухода от рисков, связанных с совершением оскорбления другого лица, квалификационные показатели параметра атрибутированности блокируются в ходе реализации тактик затемнения референта и разорванной предикации, квалификационные показатели параметра ненормативности / табуированности блокируются путём реализации тактики затемнения референта.
При реализации частной коммуникативной стратегии ухода от рисков, связанных с совершением призыва к осуществлению экстремистской деятельности, квалификационные показатели параметра открытости блокируются с помощью реализации тактики разорванной предикации, квалификационные показатели параметра прямоты блокируются путём реализации тактик затемнения референта и автореабилитации, квалификационные показатели параметра образа способа совершения действия блокируются путём реализации тактики затемнения референта, квалификационные показатели параметра образа объекта действия блокируются с помощью реализации тактики затемнения референта.
При реализации частной коммуникативной стратегии ухода от рисков, связанных с возбуждением ненависти и вражды, выраженным в обосновании специальных действий, квалификационные показатели параметра обоснования блокируются в ходе реализации тактик разорванной предикации и автореабилитации, квалификационные показатели параметра образа способа совершения действия блокируются путём реализации тактики затемнения референта, квалификационные показатели параметра образа объекта действия блокируются с помощью реализации тактики затемнения референта.
При реализации частной коммуникативной стратегии ухода от рисков, связанных с возбуждением ненависти и вражды, выраженным в утверждении необходимости специальных действий, квалификационные показатели параметра утверждения блокируются посредством реализации тактик манифестации субъективности и автореабилитации, квалификационные показатели параметра долженствования блокируются в ходе реализации тактики разорванной предикации, квалификационные показатели параметра образа способа совершения действия блокируются путём реализации тактики затемнения референта, квалификационные показатели параметра образа объекта действия блокируются с помощью реализации тактики затемнения референта.
При реализации частной коммуникативной стратегии ухода от рисков, связанных с совершением угрозы, квалификационные показатели параметра типа вредоносного действия блокируются посредством реализации тактик затемнения референта и разорванной предикации, квалификационные показатели параметра субъектной принадлежности действия блокируются посредством реализации тактики затемнения референта, квалификационные показатели параметра объекта действия блокируются посредством реализации тактики затемнения референта, квалификационные показатели параметра темпоральной маркированности действия блокируются посредством реализации тактики разорванной предикации.
9. В сознании современных носителей русского языка знания о право вых рисках организованы по принципу категории, в ядре которой находится оскорбление, на ближней периферии клевета и угроза, прочие правонаруше ния находятся на дальней периферии и осознаются единицами.
Знания современных носителей русского языка об оскорблении и угрозе приближаются к законодательно закрепленным признакам указанных правонарушений. При этом знания о клевете ограничиваются знанием о признаке ложности передаваемой информации. Когнитивное прогнозирование дает положительный прогноз эффективности использования носителями русского языка тактик ухода от правовых рисков, связанных с совершением оскорбления и угрозы, и отрицательный прогноз эффективности использования тактик ухода от правовых рисков, связанных с совершением клеветы.
10. Современные носители русского языка способны идентифицировать в высказываниях все тактики, блокирующие проявления признаков оскорбления. Это является основанием для уверенного положительного прогноза эффективности идентификации носителями русского языка случаев реализации частной стратегии ухода от правовых рисков, связанных с совершением оскорбления.
Современные носители русского языка с большей вероятностью способны идентифицировать в высказываниях две тактики, блокирующие проявления признаков клеветы, из пяти возможных тактик - тактику манифестации субъективности и тактику затемнения денотата. Это является основанием для отрицательного прогноза эффективности идентификации носителями русского языка случаев реализации частной стратегии ухода от правовых рисков, связанных с совершением клеветы.
Современные носители русского языка с большей вероятностью способны идентифицировать в высказываниях одну тактику, блокирующую проявления признаков угрозы, из двух возможных тактик - тактику разорванной предикации. Это является основанием для нейтрального прогноза эффективности идентификации носителями русского языка случаев реализации частной стратегии ухода от правовых рисков, связанных с совершением угрозы.
11. Современные носители русского языка с большой вероятностью способны реализовать в речи частную стратегию ухода от правовых рисков, связанных с совершением оскорбления, используя тактику затемнения референта. Данная тактика способна блокировать проявление всех вербальных признаков правонарушения.
Современные носители русского языка с большой вероятностью способны реализовать в речи частную стратегию ухода от правовых рисков, связанных с совершением клеветы, используя тактики манифестации субъективности и затемнения референта. Данные тактики способны блокировать проявление всех вербальных признаков правонарушения.
Носители русского языка с большой вероятностью способны реализовать в речи частную стратегию ухода от правовых рисков, связанных с совершением угрозы, используя тактику затемнения референта. Данная тактика способна блокировать проявление всех вербальных признаков правонарушения.
Эти данные позволяют дать уверенный положительный прогноз эффективности реализации в речи носителей русского языка частных стратегий ухода от правовых рисков, связанных с совершением оскорбления, клеветы и угрозы.
1.Осадчий, М. А. Правовой самоконтроль оратора [Текст] / М. А. Осадчий. - М.: «Альпина Бизнес Букс», 2007. - 316 с. (20 п. л.).
2.Осадчий, М. А. Русский язык на грани права: Функционирование современного русского языка в условиях правовой регламентации речи [Текст] / М. А. Осадчий. - М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ» (Издательская группа УРСС), 2012. - 256 с. (16 п. л.).
Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК Минобрнауки РФ
3.Осадчий, М. А. «Гуманистическая» семиотика и логика языковой формы [Текст] / Л. А. Араева, М. А. Осадчий // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Серия «Лингвистика». - М.: МГЛУ, 2004. - Вып. 489. - С. 175-182 (0,46 п. л.).
4.Осадчий, М. А. Проблемы судебно-лингвистической экспертизы в рамках дел о защите чести и достоинства, о клевете и оскорблении [Текст] / Л. А. Араева, М. А. Осадчий // Российский юридический журнал. № 2- 2006. С. 86 - 94 (0,9 п. л.).
5.Осадчий, М. А. Роль лингвистической экспертизы в судебном процессе по защите чести и достоинства [Текст] / М. А. Осадчий // Адвокат. № 5 -2008. С. 98 - 108 (0,9 п. л.).
6.Осадчий, М. А. Тактики ухода от правовых рисков в политической и бизнес коммуникации [Электронный ресурс] / М. А. Осадчий // Современные проблемы науки и образования. - 2011. - № 6; URL: www.science-education.ru/100-4893 (проверено 25.12.2012) (1,0 п. л.).
7.Осадчий, М. А. Тактические приемы ухода от правовых рисков в современной публичной коммуникации [Текст] / Н. Н. Голубь, М. А. Осадчий, Л. А. Араева // Научное обозрение: гуманитарные исследования. - № 1. -2012. С. 63 - 71 (1,0 п.л.).
8.Осадчий, М. А. Креолизованный текст как объект судебно-лингвистической экспертизы [Текст] / Кожевникова Е. А., Осадчий М. А. // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств: журнал теоретических и прикладных исследований. - 2012. - №
19-1. - С. 22 - 29 (1,0 п. л.).
9.Осадчий, М. А. К вопросу о функциональной классификации эвфемизмов русского языка / А. Р. Дегтярева, М. А. Осадчий [Текст] // Вестник Кемеровского государственного университета. - № 2 (50). - 2012. - Стр. 128 - 132 (0,6 п. л.).
10.Осадчий, М. А. Нечеткие определители в текстах правовой и коммерческой документации [Текст] / Н. Н. Голубь, М. А. Осадчий // Вестник Кемеровского государственного университета. - 2012. - № 4. - Т. 2. - С. 114 - 117 (0,3 п. л.);
11.Осадчий, М. А. Легевфемизм как тактика ухода от правовых рисков в новостных интернет-изданиях [Текст] / А. Р. Дегтярёва, М. А. Осадчий // Вестник Кемеровского государственного университета. - 2012. - № 4. -Т. 2. - С. 147 - 150 (0,3 п. л.).
12.Осадчий, М. А. Судебно-лингвистическая параметризация экстремистского призыва [Электронный ресурс] / М. А. Осадчий // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). - 2012.
№ 11 (19). Режим доступа: http://sisp.nkras.ru/e-ru/issues/2012/ll/osadchy.pdf (проверено 25.12.2012) (2,9 п. л.).
13.Осадчий, М. А. Судебно-лингвистическая параметризация вербальной угрозы [Электронный ресурс] / М. А. Осадчий // Современные проблемы науки и образования. - 2012. - № 6; URL: http://wwwscience-education.ru/106-7633 (проверено 25.12.2012) (1,0 п. л.).
14.Осадчий, М. А. Судебно-лингвистическая параметрическая модель публичной коммуникации [Текст] / М. А. Осадчий // Мир науки, культуры и образования. - № 6. - 2012 (0,5 п. л.).
Статьи в сборниках научных трудов, материалах всероссийских и международных конференций
15. Осадчий, М. А. Использование лингвистических познаний при установ лении субъективной стороны преступлений, совершаемых вербальным способом [Текст] / М. А. Осадчий // Коллегия. - М.: «Волга-пресс», 2007. - № ½. - 52-58 (0,8 п. л.).
16.Осадчий, М. А. К разграничению преступлений, предусмотренных статьями 280 и 282 УК РФ [Текст] / М. А. Осадчий // Коллегия. - М.: «Волга-пресс», 2006. - № 11. - 52-54 (0,6 п. л.).
17.Осадчий, М. А. Судебно-лингвистическая экспертиза вербальных форм проявления экстремизма с учетом изменений от 27.07.2006 [Текст] / М. А. Осадчий // Уголовный процесс. - М.: «Арбитражная практика», 2006. - № 10. - С. 54-64 (1 п. л.).
18.Осадчий, М. А. Использование лингвистических познаний в расследовании преступлений, предусмотренных статьей 282 УК РФ [Текст] / М. А. Осадчий // Юридический консультант. - М.: «ЮРМИН», 2006. -№ 12. - С. 18-23 (0,65 п. л.).
19.Осадчий, М. А. Судебно-лингвистическая экспертиза в расследовании преступлений против чести и достоинства / Л. А. Араева, М. А. Осадчий // Уголовный процесс. - М.: «Арбитражная практика», 2006. - № 2. - С. 58-64 (0,7 п. л.).
20.Осадчий, М. А. Правовой самоконтроль оратора: как не сделать свое слово орудием преступления против чести и достоинства [Текст] / М. А. Осадчий // Коллегия. - М.: «Волга-пресс», 2006. - № 4. - С. 54 - 60 (0,8 п. л.).
21.Осадчий, М. А. Судебно-лингвистическая экспертиза по криминальным проявлениям экстремизма / Л. А. Араева, М. А. Осадчий // Уголовный процесс. - М.: «Арбитражная практика», 2006. - № 4. - С. 45-56 (1,5 п. л.).
22.Осадчий, М. А. Проявления экстремизма в публичных выступлениях и литературе [Текст] / М. А. Осадчий // Коллегия. - М.: «Волга-пресс», 2006. - № 6. - С. 52 - 60 (1,0 п. л.).
23.Осадчий, М. А. Наказание за экстремизм в Интернете [Текст] / М. А. Осадчий // Коллегия. - М.: «Волга-пресс», 2007. - № 3. - С. 50 -55 (0,9 п. л.).
24.Осадчий, М. А. Процессуальная целесообразность лингвистической экспертизы в делах по защите чести и достоинства [Текст] / М. А. Осадчий // Уголовный процесс. - М.: «Арбитражная практика», 2007. - № 3. - С. 56 - 64 (0,95 п. л.).
25.Осадчий, М. А. Судебно-автороведческая экспертиза в расследовании преступлений [Текст] / М. А. Осадчий // Уголовный процесс. - М.: «Арбитражная практика», 2007. - № 1. - С. 54 - 64 (1,1 п. л.).
26.Осадчий, М. А. Оскорбление как преступление, совершаемое вербальным способом [Текст] / М. А. Осадчий // Юридический консультант. -М.: «ЮРМИН», 2007. - № 5. - С. 10 - 13 (0,6 п. л.).
27.Осадчий, М. А. Клевета как преступление, совершаемое вербальным способом [Текст] / М. А. Осадчий // Юридический консультант. - М.: «ЮРМИН», 2007. - № 9. - С. 15 - 22 (0,85 п. л.).
28.Осадчий, М. А. Экспертно-лингвистическая идентификация социальной принадлежности при расследовании преступлений, предусмотренных статьей 282 УК РФ / Л. А. Араева, М. А. Осадчий // Юрислингвистика. -2007. - № 8. - С. 307 - 313 (0,43 п. л.).
29.Осадчий, М. А. Языковая личность экстремиста (о специфике авторовед-ческой экспертизы по криминальным проявлениям экстремизма) / Л. А. Араева, М. А. Осадчий // Юрислингвистика. - 2008. - № 9. - С. 182 - 194 (0,81 п. л.).
30.Осадчий, М. А. Речевая угроза применения насилия как проявление экстремизма // Юридический консультант. - 2008. - № 3. - С. 20 - 23. (0,5 п. л.).
31.Осадчий, М. А. Социальный экстремизм как предмет судебно-лингвистической экспертизы [Текст] / М. А. Осадчий // Уголовный процесс. - М.: «Арбитражная практика», 2008. - № 2. - С. 55 - 64 (1,1 п. л.).
32.Осадчий, М. А. Судебно-лингвистическая экспертиза в деле о защите репутации юридического лица [Текст] / М. А. Осадчий // Арбитражная практика. - М.: «Арбитражная практика», 2008. - № 7. - С. 51-59 (1,0 п. л.)
33.Осадчий, М. А. Феномен нечетких определителей в русском языке (на материале текстов коммерческих договоров) / Н. Н. Голубь, М. А. Осадчий // Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания лингвистических курсов. - Кемерово: «Кузбассвузиздат», 2009. С. 123 - 127 (0,3 п. л.).
34.Осадчий, М. А. Классификация эвфемизмов с функциональных позиций / А. Р. Дегтярева, М. А. Осадчий // Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания лингвистических курсов. - Кемерово: «Кузбассвузиздат», 2009. - С. 110 - 114 (0,3 п. л.).
35.Осадчий, М. А. Частотность реализации и корреляции функциональных типов эвфемизмов в популярном средстве массовой информации (на материале газеты «Московский комсомолец в Кузбассе») / А. Р. Дегтярева, М. А. Осадчий // Общетеоретические и типологические проблемы языкознания: сб. науч. ст. - Вып. 1. Системно - структурная и антропоцентрическая типология языка / отв. ред. Е. Б. Трофимова. - Бийск: ГОУВПО «АГАО», 2010. - С. 50 - 55 (0,5 п. л.).
36.Осадчий, М. А. Классификация эвфемизмов в функциональных позиций / Дегтярева А. Р., Осадчий М. А. // Проблемы современной лингвистики и методики преподавания языковых курсов: сборник научных статей / под общ. ред. Л. А. Араевой. Вып. 2. - Кемерово: Кузбасс-вузиздат, 2010. -С.76 - 80 (0,3 п. л.).
37.Осадчий М. А. Особенности реализации нечетких определителей в жанре договора (на материале брачных контрактов и договоров на обучение) / Н. Н. Голубь, М. А. Осадчий // Общетеоретические и типологические проблемы языкознания: сб. науч. ст. - Вып. 1. Системно - структурная и антропоцентрическая типология языка / отв. ред. Е. Б. Трофимова. – Бийск: ГОУВПО «АГАО», 2010. – С. 63 – 66 (0,3 п. л.).
38.Осадчий М. А. Феномен нечетких определителей в русском языке (на материале текстов коммерческих договоров) / Н. Н. Голубь, М. А. Осадчий // Проблемы современной лингвистики и методики преподавания языковых курсов: сборник научных статей / под общ. ред. Л. А. Араевой. Вып. 2. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2010. – С. 59 – 63 (0,3 п. л.).
39.Осадчий М. А. К постановке вопроса об изучении речевых стратегий и тактик ухода от правовых рисков в публичной коммуникации / М. А. Осадчий // Общетеоретические и типологические проблемы языкознания: сб. науч. ст. – Вып. 1. Системно – структурная и антропоцентрическая типология языка / Отв. ред. Е. Б. Трофимова. – Бийск: ГОУВПО «АГАО», 2010. – С. 202 – 204 (0,3 п. л.).
40.Осадчий, М. А. Образ социальной группы как интерпретативное производное (на материале криминальных проявлений «социального экстремизма») / М. А. Осадчий // Актуальные проблемы современного словообразования: сборник научных статей / под общ. ред. проф. Л. А. Араевой. – Вып. 4. – Кемерово, 2011. – С. 422 – 436 (1,8 п. л.).
41.Осадчий, М. А. Нечеткие определители в аспекте деривации смыслов / Н. Н. Голубь, М. А. Осадчий // Актуальные проблемы современного словообразования: сборник научных статей / под общ. ред. проф. Л. А. Араевой. – Вып. 4. – Кемерово, 2011. – С. 402 – 405 (0,5 п. л.).
42.Осадчий, М. А. Эвфемизм как вторичная номинация (к вопросу о функциональной классификации) / А. Р. Дегтярева, М. А. Осадчий // Актуальные проблемы современного словообразования: сборник научных статей / под общ. ред. проф. Л. А. Араевой. – Вып. 4. – Кемерово, 2011. – С. 405 – 408 (0,5 п. л.).