- Разработана и создана аппаратная инфраструктура дрейфовых камер для центрального спектрометра установки: схема и метод вывода 12 тысяч сигналов из герметичного объема камер, высоковольтная система, системы охлаждения и магнитной защиты электроники. Центральный спектрометр установки PHENIX позволил проводить трекинг заряженных частиц и измерение импульса в условиях большой множественности, до 700 треков на одно плечо спектрометра в центральной области быстрот η=+/-0,35. Технической особенностью спектрометра является надежная помехоустойчивая работа детекторов и электроники в условиях сильной компактности расположения составных частей.
- Измерены выходы заряженных адронов с поперечным импульсом до 10 ГэВ/с в реакциях Au+Au, d+Au и p+p. Характерной особенностью измерений явилось успешное преодоление проблемы фонов при больших импульсах. Основными источниками фонов в условиях эксперимента оказались распады каонов и конверсия фотонов на веществе. Разработаны методы их оценки и способы вычитания.
- Обнаружен эффект подавления заряженных адронов с большими поперечными импульсами в центральных Au+Au столкновениях при энергии √sNN=200 ГэВ и 130 ГэВ. Был введен ядерный модификационный фактор RAA на освании которого получен фактор подавления порядка пяти в самых центральных соударениях (RAA~0,2). Этот результат наряду с измерениями идентифицированных частиц является одним из наиболее значимых подтверждений об образовании плотного ядерного вещества со свойствами отличными от свойств ядерной материи в обычных ядрах.
- Измерены спектры заряженных адронов в p+p столкновениях, которые показали, что спектры описываются теоретическими расчетами в пертубативной КХД. Это подтверждает наличие твердой теоретической базы в общем понимании процессов рождения частиц с большими поперечными импульсами в нуклон-нуклонных столкновениях.
- Дано сравнение экспериментальных данных с теоретическими расчетами. На основании этого получены оценки на плотность глюонов (dNg/dη =1000) в центральной области быстрот и степень потери энергии быстрым партоном в образованной среде (до dE/dx~14 ГэВ/Фм). Отмечено расхождение в теоретических подходах.
- Измерены выходы заряженных адронов в d+Au столкновениях. На основании этих измерений было подтверждено, что эффект подавления в центральных Au+Au не является эффектом начального состояния, а связан со взаимодействием в образованной плотной среде.
- Измерены реакции p+Au и n+Au с использованием метода мечения нуклона спектатора из ядра дейтерия. Измерение столкновений нейтронов с ядрами при энергии √sNN=200 ГэВ является уникальным.
- Предложена гипотеза о конечном времени формирования среды. Сущетвенное подавление быстрых партонов происходит с запаздыванием, которое на периферии области взаимодействия ядер составляет порядка 2-3 Фм/с. В рамках модели описаны многие наблюдаемые параметры для описания рождения частиц с большими поперечными импульсами: поведение фактора RAA, параметр азимутальной ассиметрии v2, фактор подавление противоположной по азимуту струи IAA.
2. K.Adcox, V.Pantuev et al. Measurement of single electrons and implications for charm production in Au + Au collisions at s(NN)**(1/2) = 130-GeV. Phys. Rev. Lett. 88, p. 192303 (2002).
3. K.Adcox, V.Pantuev et al. Centrality dependence of the high p(T) charged hadron supperession in Au+Au collisions at sqrt{s_{NN}=130 GeV. Phys. Lett. B561, pp. 82-92 (2003).
4. S.S.Adler, V.Pantuev et al. High--pT charged hadron suppression in Au+Au collisions at sqrt{s_{NN}=$200 GeV. Phys. Rev. C69, p. 034910 (2003).
5. S.S.Adler, V.Pantuev et al. Absence of suppression in particle production at large transverse momentun in sqrt{s_{NN}=200 GeV d+Au collisions. Phys. Rev. Lett. 91, p. 072303 (2003).
6. S.S.Adler, V.Pantuev et al. High-pT charged hadron suppression in Au+Au collisions at sqrt{s_{NN}=200 GeV. Phys. Rev. C69, p. 034910 (2003).
7. S.S.Adler, V.Pantuev et al. Measurement of Transverse Single-Spin Asymmetries for Mid-rapidity Production of Neutral Pions and Charged Hadrons in Polarized p+p Collisions at sqrt(s) = 200 GeV. Phys. Rev. Lett. 95 (2005) p. 202001
8. V.S. Pantuev. Identified particle production at high transverse momentum in nucleus-nucleus collisions at RHIC. Proc. of The XXXXth Recontres de Moriond on QCD and high energy hadronic interactions, La Thuile, Italy, 12-19 March 2005, pp. 174-177 (2005). Препринт arXiv:nucl-ex/0505013.
9. V.S. Pantuev. Constraints induced by finite plasma formation time on some physical observables at RHIC. Препринт arXiv:hep-ph/0509207 (2005).
10. V.S. Pantuev. Evidence of finite sQGP formation time at RHIC. Proceedings of the 22nd Winter Workshop on Nuclear Dynamics, La Jolla, California, March 11-18, 2006. pp. 39-45 (2006). Препринт arXiv:hep-ph/0604268 (2006).
11. V.S. Pantuev. Prior to "Quark Matter 2006" predictions within retarded jet absorption scenario at RHIC. Препринт arXiv:nucl-ex/0610002 (2006).
12. V.S. Pantuev. Jet absorption and corona effect at RHIC. Extracting collision geometry from experimental data. Письма в ЖЭТФ, т. 85, стр. 114-118 (2007). Препринт arXiv:hep-ph/0506095 (2005).
13. V.S. Pantuev. PHENIX measurements of reaction plane dependence of high-p(T) photons and pions. Journ. Of Phys.: Nucl. Part. Phys. G34, pp S805-S808 (2007).
14. N.Armesto, V.S. Pantuev et al. Heavy Ion Collisions at the LHC - Last Call for Predictions. Journ. Of Phys.: Nucl. Part. Phys. G35, p. 054001 (2008). Препринт arXiv:0711.0974
15. V.S. Pantuev. Possible existence of finite formation time of strongly interacting plasma in nuclear collisions at RHIC and LHC. Ядерная Физика, т. 71, стр. 1656-1662 (2008).