- Федеративная государственность представляет собой совокупность атрибутивных (системообразующих) свойств федерации, обусловливающих ее качественную специфику как союзного государства и получающих конституционно-правовую институционализацию.
- С научной точки зрения не является обоснованным отнесение тех или иных государств к федеративным только лишь в силу их официального названия или наличия формальных конституционно-правовых реквизитов. Несмотря на отсутствие универсального определения понятия федерализма и на огромное разнообразие его моделей, федеративную государственность отличают характерные свойства, детерминируемые «идеей федерализма», «принципом федерализма» и оформляемые правовым актом с особыми юридическими признаками. 2.1. Идея федерализма - совокупность взглядов и представлений о гармоничном конституционном строе, базирующемся на собирательном и договорном началах союзного государства. Последний формируется на основе интеграции в сложную структурно-функциональную целостность территориальных организаций публичной власти, обладающих государственностью. При этом сегментированный характер государственно-правового пространства, предопределяемый особым политико-правовым статусом субъектов федерации, получает договорное (конституционное) закрепление и рассматривается в качестве эффективной гарантии от чрезмерной централизации и олигархизации государственной власти. 2.2. Принцип федерализма - единство ключевых положений идеи федерализма, подразумевающих: а) привнесение во внутреннюю организационную структуру государства, в ее пирамидальную архитектонику горизонтально проецирующихся, а потому диссонирующих с нею элементов международного публично-правового порядка; б) двухуровневое воспроизводство государственности в формате единого и целостного государства; в) закрепление и регламентацию основ федеративного устройства не иначе как федеративным договором или же федеральной конституцией; г) особую защищенность нормативных положений, закрепляющих федеративное устройство. 2.3. В качестве особой формы конституционно-правовой институционализации федеративной государственности выступают федеративный договор или федеральная конституция. Их свойства принципиально отличаются от любых других правовых актов, издаваемых высшими органами государственной власти. Особое качество им придается благодаря действию юридического механизма «двойной легитимации». Для вступления в юридическую силу правового акта, учреждающего (изменяющего) федеративное устройство, недостаточно соблюдения обычных правил законодательного процесса. Необходимый уровень легитимности такой акт приобретает лишь при его ратификации (одобрении) большинством членов (потенциальных, действительных) союзного государства. В противном случае согласие, договорность, союзничество (в исконном значении термина foedus), олицетворяющие незыблемость устоев союзной государственности и лежащие в основе принципа федерализма, утрачивают смысл.
- Зарождение идеи федерализма и практики федеративной государственности наблюдаются с античных времен, что непосредственно связано с возникновением института федеративного договора и его правовых аналогов в Древней Греции, Древнем Риме и ранних союзных государствах (Ахейский союз, Этолийский союз и др.). Последние отличались наличием характерных государственных институтов: особой союзной власти, распространяемой в пределах собственной компетенции на граждан союза; союзного гражданства и союзной территории; запрета сецессии; союзной армии с единым военным управлением; чеканка союзной монеты и т.д. В первозданном, классическом виде федеративный договор (foedus) и его аналоги являлись институтами международного публичного права, опосредствовавшими межгосударственные взаимоотношения. Поэтому с точки зрения этимологической и формально-юридической «федеративный» означает «международный», «межгосударственный». Соответственно в «первородном», изначальном смысле «классическая федерация» (равно как и конфедерация) - не что иное, как межгосударственное объединение.
- Принцип федерализма в процессе эволюции претерпел существенные изменения. До Нового времени в его содержании преобладал международно-правовой и по преимуществу интеграционный аспект. Начиная с Нового времени, с появлением конституционных федераций, он трансформируется в способ внутреннего структурирования публично-властной и территориальной организации государства, особый инструмент государственного управления в условиях существенной территориальной, экономической, ресурсной, этнокультурной и иной неоднородности пространства государства. Необходимые условия для трансформации федеративной формы из международно-правового установления в институт национального государственного (конституционного) права подготавливает имперская государственность.
- Федеративная государственность является специфической областью правовой действительности, которая формируется и функционирует в результате активного взаимодействия международного публичного и государственного (конституционного) права. Отмеченное требует взвешенного подхода к заимствованию ее институтов. Проблематичность федеративного устройства состоит не столько в сложности техники управления различиями, сколько в фундаментальном противоречии двух начал, закладываемых в основу единой государственности - государственного унитаризма и принципа федерализма. Первый есть начало суверенитета, единого и неделимого, второй - его отрицание. Устойчивые федерации - это такие союзные государства, в которых иерархическое (унитарное) начало преобладает над союзническим (полиархическим).
- Начиная с эпохи древнерусского государства, элементы федеративных взаимосвязей в политико-территориальной организации обнаруживаются на всем протяжении отечественной государственной истории. Данное обстоятельство является своеобразным отражением общих закономерностей эволюции государственности и не служит достаточным основанием ни для рассмотрения Древней Руси в качестве ранней федерации, ни для суждений о безусловной предопределенности федеративного устройства российского государства.
- Суверенитет характеризует качество государства как структурно-функциональной целостности, системного единства. Не всякое политико-территориальное образование, даже если оно имеет все формальные реквизиты государственности и признается международным сообществом, является государством. Сущностным, критериальным основанием, позволяющим отличать государство от не-государства (государствоподобного образования), является именно суверенитет. «Суверенитет» - это политико-правовая категория, выражающая адекватную меру самодостаточности и самотождественности государства.
- Суверенитет неправильно отождествлять с государственной властью либо характеризовать как ее признак. Федеративная государственность, как промежуточная и продолжающая эволюционировать форма, внутренне противоречива. В силу этого возникают доктринальные построения, в искаженном свете отображающие структуру властеотношений. Практика ряда государств, конституционно фиксирующих принцип вертикального разделения властей и вслед за этим - делимости суверенитета, основывается на ошибочном положении о суверенитете как свойстве государственной власти. Господствующее ныне представление о так называемом «вертикальном разделении властей» как сущностном признаке федеративной государственности теоретически уязвимо и по другому основанию. Оно упускает из вида тот очевидный факт, что вертикальное рассредоточение функций публичной власти, в форме децентрализации, осуществляется и в унитарных государствах.
- Диалектический подход к эволюционированию государственности допускает не только теоретическую, но и фактическую возможность делимости государственного суверенитета при возникновении сложносоставной территориальной структуры государства. Однако ситуацию, при которой территориальные образования самоопределяются в качестве суверенных государств, следует рассматривать как аномальную и характерную для стран (безотносительно к форме государственного устройства), испытывающих глубокий кризис государственности и претерпевающих (преодолевающих) стадию распада.
- Субъект (член) федерации - это установленная федеративным договором (федеральной конституцией) форма территориальной организации публичной власти с присущими ей признаками государственности. Определяющим свойством, придающим субъекту федерации качество государственности, является прерогатива kompetenz-kompetenz (исключительное право определять собственную компетенцию), включающая непроизводные, потенциально не определенные публично-властные полномочия, самостоятельные учредительные права (по установлению своего статуса и системы органов публичной власти), право на свое законодательство и судебную систему, гражданство, государственный язык и др. При этом субъект федерации суверенитета не имеет и государством в подлинном значении не является.
- Свойственная государственно-правовому пространству федерации дискретность, вслед за многократным воспроизведением (на уровне федерации и каждого из ее субъектов) и сегментацией государственности, вызывает эффект дисперсии (расслоения) государственного режима. Взаимодействие носителей государственности (федерации и ее субъектов), опирающихся на собственные источники легитимации публичной власти, не может не создавать конкуренции компетенций и иллюзии «диалога» суверенитетов. Внутренняя динамика рассматриваемого случая не вполне укладывается в традиционное представление о государственном режиме как моноцентричной модели организованного порядка в государстве. Данную закономерность лаконично выражает категория «федеративный режим». Специфика федеративного режима проявляется в своеобразных правовых приемах и способах распределения и осуществления функций государственной власти. Федеративный режим является юридическим воплощением принципа федерализма и ведущим компонентом механизма федеративной государственности. Соответственно федеративный режим является опорным критерием, позволяющим идентифицировать федеративную государственно-правовую систему.
- Федеративный режим не следует отождествлять с конкурирующими или сопряженными моделями организованного порядка в государстве, к которым относятся полицентризм, децентрализация, территориальная автономия и регионализм. Характеристика федеративного устройства как системы, базирующейся на них, не достаточна для идентификации федеративной государственности. Эти модели широко используются и в унитарных государствах. 12.1. Режим полицентрической организации, рассматриваемый как альтернатива началу иерархизма, изначально противопоставлен идее государства. Государство само по себе есть модель порядка, организованного по иерархическому принципу. Последовательное проведение идеи полицентризма делает государство и государственность неактуальными. Полицентризм как альтернативная модель порядка замещает традиционный организованный порядок - государство. Отождествление федерализма с полицентризмом логично приводит к а) подмене понятий, б) отрицанию государства. Т12.2. Понятия федерализма и децентрализации по объему не совпадают и пересекаются лишь частично. Децентрализация, в какой бы сфере она ни проводилась, не требует изменения организационно-правовой формы. При децентрализации (даже если речь идет о законодательной децентрализации) центр принятия окончательных решений в целом остается тот же, хотя он может быть пространственно распределен. Им является государство в лице его верховных органов. Федерирование («децентрализация» в политическом смысле) децентрализацией как таковой не является. В этом случае перераспределение (рассредоточение) публично-властных полномочий сопряжено с необходимостью пересмотра конституционных основ государственного устройства, что с точки зрения формально-юридической есть не иначе как процедура изменения формы («переучреждения») государства, вследствие чего публично-властные прерогативы субъектов федерации оказываются как бы нецентрализованными изначально. 12.3. Территориальная автономия представляет собой способ децентрализации функций государственной власти, заключающийся в предоставлении автономным территориальным образованиям относительной самостоятельности в сфере осуществления законодательной и исполнительной власти на основе конституции или законов государства. Автономные образования не обладают государственностью, на них распространяется режим административной опеки государства. В силу изложенного их статус существенно отличается от правового положения субъектов федерации. Федеративная государственность не может строиться на началах автономии. 12.4. Недопустимо смешивать федерализм с регионализмом, поскольку они охватывают разные аспекты функционирования государства. Если федерализм имеет отношение к форме государства, его политико-правовой субстанции, то регионализм и региональная политика - к одному из направлений (главным образом, экономическому) его деятельности. Форма политико-территориального устройства не предопределяет содержания и результативности региональной (территориальной) политики государства.
- Отечественная модель федеративной государственности не базируется на надлежащем доктринальном и конституционно-правовом обеспечении, имеет лишь внешнее, формальное сходство с традиционными федерациями. Поэтому нет оснований связывать современное развитие государственного устройства Российской Федерации с осуществлением осмысленной федеративной парадигмы. Конституция РФ, Федеративный договор от 31 марта 1992 г. лишь частично воспроизводят идею и принцип федерализма. Соответственно названные документы не формируют адекватного механизма юридического сопровождения федеративного режима.
- Произошедшая в последнее десятилетие трансформация структуры российской государственности еще более затрудняет ее идентификацию в качестве федеративной. Ряд норм Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов» находится в системном противоречии с положениями Конституции РФ о федеративном устройстве. В частности, это касается нормативных положений, которые устанавливают систему органов государственной власти субъектов РФ с детальной регламентацией их статуса, порядка формирования, срока полномочий и прекращения деятельности, состава и структуры, компетенции и порядка работы; в одностороннем порядке вводят конституционно-правовые основы разграничения функций государственной власти между Российской Федерацией и ее субъектами, а также определяют масштабы федерального вмешательства и ответственность органов государственной власти субъектов РФ (ст.ст. 4-9, 17-19, 21-24, 26.1, 26. 3 и др.).
- Ввиду отсутствия непротиворечивой, научно обоснованной доктрины государственного строительства, неразвитости институциональных средств самоидентификации и поддержания стабильности конституционного строя в политико-территориальной организации России стихийно складывается режим унитарной государственности с законодательной автономией регионов.
- При последовательном воплощении в государственном строительстве идеи и принципа федерализма исключается конкуренция с федеральной конституцией (федеративным договором) иных источников конституционного права (федеральных законов, актов главы государства и т.д.). Не допускается произвольное перераспределение по вертикали (по одностороннему усмотрению участников федеративных отношений или же по их взаимному согласию) компетенции, установленной конституцией. Федеральный законодатель ни в порядке делегации функций исключительного ведения федерации, ни в порядке корректировки функций совместного ведения не вправе устанавливать (пересматривать) законодательную компетенцию субъекта федерации. Недопустимы иные внеконституционные схемы вторжения в установленную федеральной конституцией (федеративным договором) компетенцию субъекта федерации в виде, например, вмешательства в механизм формирования (назначения), установления конституционно-правовой ответственности его органов и должностных лиц, приостановления их полномочий и т.д.
- При конструировании механизма разграничения компетенции между органами государственной власти федерации и ее субъектов могут быть использованы либо «функциональный», либо «предметный» подходы. В основе первого, характерного для традиционных федераций, лежит глубокая структуризация разграничиваемых полномочий, в первую очередь законодательных, в пределах соответствующих направлений государственной деятельности. Второй подход, присущий отечественной конституционной модели, ориентирован по преимуществу на размежевание предметов (сфер) деятельности без строгого упорядочения полномочий, распределяемых между федеральными органами и органами субъектов федерации. Функциональный подход представляется более продуктивным и соответствующим юридической сущности федеративного режима.
- Поиск совершенного государственно-территориального устройства закономерно подводит к тому, что оптимальная форма государства, представляет некий «срединный», промежуточный вариант, который должен гармонично сочетать федеративные и унитарные принципы построения государственности. Наиболее предпочтительной формой государственного устройства России в будущем представляется унитарное государство, опирающееся на широкую законодательную автономию регионов. Именно к такой модели исторически тяготеет Россия; она наилучшим образом соответствует сущности и традициям отечественной государственности. Кроме того, рассматриваемая модель: а) не конфликтует с фундаментальным принципом государства - суверенитетом и б) в равной мере оберегает государство как от крайностей федерализма, так и гипертрофированного централизма.
1.Ким Ю.В. «Федерализм», «автономия», «самоуправление»: смыслы и трактовка // Право и политика. – 2008. № 6. – 0,9 п.л.
2.Ким Ю.В. Федеративная идея и федеративный принцип // Федерализм. – 2008. № 2. – 0,9 п.л.
3.Ким Ю.В. В чем смысл российского федерализма? // Право и политика. – 2008. № 7. – 0,9 п.л.
4.Ким Ю.В. Что такое «классическая» федерация? // Государственная власть и местное самоуправление. – 2008. № 7. – 0,4 п.л.
5.Ким Ю.В. О фикциях в конституционном праве // Конституционное и муниципальное право. – 2008. № 13.– 0,3 п.л.
6.Ким Ю.В. К вопросу о понятии государственности // Право и политика. – 2008. № 8. – 1,0 п.л.
7.Ким Ю.В. Федерализм, регионализм и региональная политика: вопросы методологии // Российский юридический журнал. – 2008. № 6. – 0,9 п.л.
8.Ким Ю.В. «Достойная жизнь» как категория конституционного права // Конституционное и муниципальное право. – 2009. № 8. – 0,3 п.л.
9.Ким Ю.В. Федеративный режим и его правовые источники // Вестник Томского государственного университета. 2009, июнь (№ 323). – 0,6 п.л.
Монографии
10. Ким Ю.В. Федеративный режим. М.: Формула права, 2007. – 256 с. – 16,0 п.л.
11. Ким Ю.В. Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития (теоретико-методологические основы). – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. – 308 с. – 38,5 п.л.
Иные научные статьи и публикации
12.Ким Ю.В. Прокурорский надзор в правовом государстве // Проблемы формирования Советского социалистического правового государства: сб. научных трудов / Отв. ред. д.ю.н., проф. В.Я. Бойцов - Кемерово: КемГУ, 1989. – 0,8 п.л.
13.Ким Ю.В. Некоторые тенденции развития прокурорского надзора и судебно-правовая реформа в СССР // Проблемы осуществления правовой реформы: тезисы межвузовской научно-практической конференции. – Тюмень. 1990. – 0,2 п.л.
14.Ким Ю.В. О некоторых критериях определения предмета прокурорского надзора // Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. № 129. Проблемы теории законности и прокурорского надзора / Всесоюзный научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка. – М., 1991. – 0,2 п.л.
15.Ким Ю.В. Региональная политика занятости в условиях структурных изменений в экономике // Региональный рынок труда в условиях структурных изменений в экономике (проблемы и опыт): тезисы межрегиональной научно-практической конференции. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1995. – 0,3 п.л.
16.Ким Ю.В. Социально-политическая система занятости: структура, управление, стратегия развития // Реформирование экономики региона: опыт, проблемы, перспективы: тезисы докладов второй международной научно-практической конференции. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1996. – 0,2 п.л.
17.Ким Ю.В. Гносеологические корни неэффективной практики государственного управления в современной России (реформы, государственное строительство, регулирование рынка труда) // Рынок труда региона в условиях структурной перестройки экономики: материалы межрегиональной научно-практической конференции, 12-13 ноября 1998 г. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998. - 0,5 п.л.
18.Ким Ю.В. К вопросу о поиске новой парадигмы общественного развития // Экология и экономика: региональные проблемы перехода к устойчивому развитию. Взгляд в XXI век. Всероссийская научно-практическая конференция. Т. 1: Доклады. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. – 0,4 п.л.
19.Ким Ю.В. Программы занятости в системе целевого программирования территориального развития // Работодатель, государственная служба занятости – партнеры на рынке труда: Проблемы и решения: тезисы научно-практ. конференции в рамках Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение». – Новосибирск: Изд-во НГАЭиУ,1999. – 0,3 п.л.
20.Ким Ю.В. О механизме управления человеческими ресурсами в условиях перемен // Экономика. Рынок труда. Человек: тезисы межрегиональной научно-практической конференции. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. – 0,2 п.л.
21.Ким Ю.В. Вступительная статья // Баканов Е.А., Ким Ю.В., Прошкин Б.Г. Концептуальные основы организации и технологии управления персоналом государственной службы (региональный уровень). Концепция управления персоналом службы занятости населения Кемеровской области: Учеб. пособие. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2001. Т. 1. – 0,3 п.л.
22.Ким Ю.В. Истоки и существо проблемы финансово-экономической самодостаточности российских регионов // Финансово-экономическая самодостаточность регионов: опыт, проблемы, механизм обеспечения: доклады на пленарных заседаниях научно-практической конференции, посвященной 60-летию Кемеровской области. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. – 0,6 п.л.
23.Ким Ю.В. О кризисе государственности // Социогуманитарный вестник. – Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ», 2007. № 1 – 0,4 п.л.
24.Ким Ю.В. Неопознанные правовые явления в структуре Российской государственности // Социогуманитарный вестник. – Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ», 2007. № 1. – 0,4 п.л.
25.Ким Ю.В. Кризис государственности? // Актуальные проблемы права и правоприменения: мат-лы Всерос. науч.-практ конф. (г. Кемерово, 22 мая 2007 г.) / Отв. ред. Н.И. Опилат.– Омск: Омская академия МВД России, 2007. – 0,4 п.л.
26.Ким Ю.В. Природа фикций в конституционном праве // Социогуманитарный вестник. – Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ». – 2008. № 2 – 0,7 п.л.
27.Ким Ю.В. Проблемы теории и практики разделения властей в современной России // Социогуманитарный вестник. – Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ». – 2008. № 2 – 0,7 п.л.
28.Ким Ю.В. Право на достойную жизнь как объект науки конституционного права: постановка проблемы // Основные права человека в Конституции Российской Федерации: концепция и практика: Материалы межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 15-летию Конституции Российской Федерации и 60-летию Всеобщей декларации прав человека (20-21 ноября 2008 г.) / Отв. ред. д.ю.н., проф. В.В. Невинский. Барнаул, 2009. – 0,3 п.л.
29.Ким Ю.В. Конституционная модель «разделения властей» в Российской Федерации: функции и реалии // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень, 2009. № 2 – 0,5 п.л.