Научная тема: «ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА В РОССИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX В.: ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ»
Специальность: 07.00.02
Год: 2010
Отрасль науки: Исторические науки
Основные научные положения, сформулированные автором на основании проведенных исследований:
  1. Проблема тайных обществ в первой трети XIX в., обусловленная социальными процессами, являлась составной частью общей проблемы «власть, общество, реформы» и отражала различные пути правительственных и общественных преобразовательных поисков. Активизация деятельности масонских лож и возникновение первых полуполитических и неполитических тайных обществ в России относится к концу XVIII в. - первой половине 1810-х гг., т.е. к эпохе завершения складывания дворянского общества как социальной корпорации, отделявшей себя от государства, свои интересы от государственных. С этим связана социальная функция самых разных нелегальных общественных объединений. Первое политическое тайное общество - Союз спасения - создается во второй половине 1810-х гг., т.е. в период выделения из дворянского общества просвещенной, политически образованной и социально активной элиты дворянства. Именно эта особая социальная группа становится создателем политической конспирации в России.
  2. Вопрос о тайных обществах в России в первой трети XIX в. в представлении верховной власти и взглядах просвещенной элиты дворянства, в том числе организаторов политической конспирации, был тесно связан с проблемой общественного мнения. Однако в разные исторические периоды, различными политическими силами - государственной властью и общественностью - она решалась по-разному. Для правительства проблема общественного мнения являлась составной частью модели взаимоотношений верховной власти и дворянского общества. В течение первой трети XIX в. оформились две модели, условно названные нами - «александровская» и «николаевская». Объединенные стратегической целью укрепления российской государственности, являвшиеся тактическими средствами ее достижения, они имели различные идеологические источники, законодательные основы и разный тип административной практики. С точки зрения создателей, идеологов и видных членов «Тайного общества» декабристов, оно являлось не только формой выражения общественного мнения и механизмом внедрения в дворянское сознание либерально-просветительских идей, но и движущей силой реформаторского процесса.
  3. В эволюции восприятия в александровскую эпоху нелегальных объединений всех видов и групп (масонских лож, неполитических, полуполитических и политических тайных обществ) просвещенной частью дворянства можно выделить два этапа. На первом этапе (1810-е - начало 1820-х гг.) оценка тайного союза во многом определялась сущностью конспирации как исторического феномена. Тайное общество представляло собой модель социальной связи наиболее активных общественных сил. Наибольшее влияние на развитие конспиративного движения, идеологической основой которого была философия Просвещения, оказал либерально-просветительский принцип «естественных и неотъемлемых прав человека и гражданина», которые рассматривались широко и включали не только гражданскую и политическую, но и индивидуальную свободу, в том числе свободу выбора досуга, возможностей и способов общения. Важнейшей была и просветительская концепция прогресса мирным, реформаторским путем. В силу этого, и «Тайное общество» декабристов, не противостоящее правительству, а параллельно с ним работающее по идеологической подготовке предполагаемых кардинальных реформ, содействующее ему в этом деле, до начала 1820-х гг. казалось просвещенным современникам преобразовательным инструментом. На втором этапе (начало 1820-х - 1825 г.) - отношение стало негативным. Смена правительственного курса в отношении конспиративного движения, а также изменение организационной модели, тактических установок «Тайного общества» приводили к сужению его социальной основы и отрицанию представителями общества его позитивного потенциала. Освободительно-революционное движение в Центральной и Южной Европе, под влиянием официальной позиции воспринимаемое даже дворянскими интеллектуалами как радикальное проявление «всеевропейского заговора революционеров», также способствовало усилению негативного отношения к тайным общественным объединениям.
  4. Формирующаяся в начале правления Александра I модель взаимоотношений верховной власти и дворянского общества включала: либерально-просветительскую философию как ее идеологический источник, предполагаемую конституцию как законодательную базу, систему усовершенствованного государственного управления как административную практику. В царствование Александра I официальная позиция в отношении общественных объединений, в том числе тайных обществ, являлась составной частью общего правительственного курса. С 1801 - по начало 1820-х гг. он был направлен на подготовку политико-правовой реформы, проведение подчиненных ей преобразований государственного управления, решение крестьянского вопроса. Необходимость соответствия предполагаемых кардинальных реформ уровню просвещению, прежде всего, дворянства определяло в это время правительственную поддержку легальных объединений, масонских лож шведской модели, а также неприменение запретительных мер к различным тайным обществам. Доминирование же в политическом мировоззрении Александра I идеи о неготовности России на данном этапе исторического развития к конституционализму европейского образца, т.е. введению конституционного права представительства, способствовало адаптации просветительских принципов к российской действительности. Поэтому общественные объединения, в том числе нелегальные, как одна из форм выражения общественного мнения, должны были выполнять функцию внешнего ограничения самодержавной власти. В результате спровоцированный правительством общественный подъем, неприменение запретительных мер к тайным обществам можно рассматривать как намеренную подмену проблемы учреждения представительства проблемой общественного мнения, т.е. негласным разрешением деятельности различных, в том числе, официально неразрешенных тайных обществ.
  5. Последние годы царствования Александра I характеризуются усилением консервативно-охранительных тенденций, что находило отражение в изменении правительственной политики в отношении тайных обществ. Военные революции в Центральной и Южной Европе продемонстрировали российскому императору разрушительный итог развития европейской политической конспирации. В итоге 1 августа 1822 г. был обнародован рескрипт о запрещении всех тайных обществ в России. И все же в официальном решении о закрытии нелегальных общественных объединений доминирующим оказывался внутриполитический фактор, связанный с новой политической концепцией власти. В обстановке социально-политической нестабильности в Европе, Александр I посчитал не только не целесообразным, но и опасным использование «реформистской терапии» в России. Начало 1820-х гг. характеризуется приостановкой преобразовательного процесса и более осторожным отношением носителя верховной власти к проблеме кардинальных реформ, прежде всего конституционной, а значит - и к подчиненному ей вопросу об общественных объединениях, в том числе, тайных обществах. И как следствие - в эти же годы происходит ужесточение правительственной политики в отношении к конспиративному движению.
  6. Неординарные обстоятельства восшествия на престол Николая I, т.е. междуцарствие и 14 декабря 1825 г., оказали определяющее воздействие на его выбор стратегических приоритетов и тактических установок государственной политики. Император извлек уроки не только из попытки «военной революции», но предшествовавших ей и ставших ее прологом 25-ти дней династического кризиса. Осмысление паралича государственной власти в период междуцарствия, анализ «уроков 14 декабря» поставили перед Николаем I важнейшую стратегическую цель - укрепление российской государственности путем формирования нового типа абсолютизма, сочетающего авторитарную власть монарха с развитой системой законодательства. Этот выбор был обусловлен настоятельной необходимостью утверждения твердых законодательных основ государственного строя, а также во многом - анализом следственных материалов, писем на высочайшее имя видных членов политической конспирации, в которых рефреном звучала мысль о необходимости фундаментального и кодифицированного законодательства. Необходимость упрочения авторитета абсолютистской государственности, стремление к предотвращению перерастания социальной активности в антиправительственное действие заставляли Николая I поставить вопрос о формировании новой модели взаимоотношений верховной власти и дворянского общества. Новая модель также являлась средством укрепления и совершенствования российской государственности и также включала - идеологическую основу, законодательную базу и административную практику. Новая государственная идеология «Православия, Самодержавия, Народности» составляла ее идейную основу, кодифицированное законодательство («Полное собрание законов Российской империи» и «Свод законов Российской империи») - законодательную, а деятельность III Отделения и цензурных учреждений являлась выражением административной практики.
  7. В основе реформаторского процесса первого периода царствования Николая I лежали, как объективная необходимость преобразований, так и субъективное осознание верховной властью, во многом под влиянием следственных показаний, записок-«мнений» видных членов политической конспирации, первых отчетов III Отделения, что единственным способом «окончательно искоренить заговор» является проведение правительством насущных внутренних преобразований. Причем идеи, изложенные в записках декабристов, прежде всего, повлияли на формирование правительственных стратегических преобразовательных приоритетов - создание фундаментального законодательства, совершенствование государственного управления, решение крестьянского вопроса. Изучение же сановной бюрократией имеющихся возможностей и собственное понимание Николаем I задач укрепления российской государственности, а также анализ властью вектора общественного мнения привели к формированию тактики реформаторской политики - постепенность, сохранение абсолютизма, социальной стабильности и финансовой устойчивости при осуществлении необходимой перестройки государственного управления и общественной структуры.
  8. Реакция современников на декабризм была различной и обуславливалась принадлежностью к различным социальным слоям, группам дворянского общества, а также -  связана с географическим фактором. Отношение разных кругов столичного дворянства к декабристскому движению типологически может быть объединено по следующим двум видам. Во-первых, это - отношение к самому военному выступлению 14 декабря 1825 г. и во-вторых, к феномену тайного общества. И хотя просветительская, либерально-реформаторская идеология декабристов была близка дворянским интеллектуалам, прежде всего, их ближайшего окружения, но тактика «военной революции», использованная радикальным «крылом» декабристского движения, не нашла поддержки не только в широких кругах консервативного столичного дворянства, но даже в либеральной среде, близкой к «Тайному обществу». Иная реакция была у учащейся молодежи, провинциального мелкого и среднего дворянства, низшего чиновничества, офицерства, духовенства и разночинного элемента. Во второй половине 1820-х - начале 1830-х гг. в русском культурном слое все еще была популярна модель тайных политических обществ. Адепты политической конспирации, считая себя «осколками 14 декабря», продолжали видеть в нелегальном союзе инструмент реформаторского процесса. Однако, отход эпигонов декабристов от тактики «военной революции», а одиночек-агитаторов из среды провинциального офицерства, дворянства, духовенства, разночинцев - от политического радикализма свидетельствовал, что эпоха тайных обществ и военных революций первой четверти XIX в. завершилась. Другая реакция на события 14 декабря 1825 г. была характерна столичным дворянским интеллектуалам. Она подтолкнула их к осмыслению исторического прошлого и настоящего развития страны. Поиски исторически оптимального для России пути, выбор средств его осуществления и идеологических ориентиров способствовали формированию концепций славянофильства и западничества. Так, использование левым «крылом» декабризма революционного способа достижения политических целей в очередной раз актуализировало проблему особого «русского пути» и европейской интеграции.
Список опубликованных работ
Монографии:

1. Андреева Т.В. Историк и власть. Сергей Николаевич Чернов. 1887-1941. Саратов: Издательство «Научная книга», 2006. (в соавторстве с В.А.Соломоновым) – 372 с. (30, 3 п.л.). Рецензия: Яров С.В. // Вопросы истории. – 2008. – № 5. – С. 174-175.

2. Андреева Т.В. Тайные общества в России в первой трети XIX в.: правительственная политика и общественное мнение. СПб.: Лики России, 2009. – 912 с. (57 п.л.).

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и других изданиях, определенных ВАК:

3. Андреева Т.В. Археографическая экспедиция Академии наук. 1829-1834 гг. // Вспомогательные исторические дисциплины. – Т. XXI. – Л.: Наука, 1990. – С. 107-118.– 1п.л.

4. Андреева Т.В. Русское общество и 14 декабря 1825 года // Отечественная история. – 1993. – № 2. – С. 153-175.– 1, 2 п.л.

5. Андреева Т.В. Судебники 1497 и 1550 гг. в издании К.Ф.Калайдовича и П.М.Строева // Вспомогательные исторические дисциплины. – Т. XXVIII. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. – С. 284-307.– 1, 5 п.л.

6. Андреева Т.В. Записки императору Александру I М.М. Сперанского, М.Л. Магницкого, Н.С. Мордвинова: К постановке проблемы общего и общественного мнения в России в начале XIX в. // Вестник Санкт-Петербургского университета. – 2006. – Серия 2. – Вып. 3. – С. 49–62.– 1, 1 п.л.

7. Андреева Т.В. «Сибирь должна возродиться, должна воспрянуть снова»». Письма М.М.Сперанского. 1819-1821 гг. // Исторический архив – 2006. – № 5. – С. 167-196. – 1, 9 п.л.

8. Андреева Т.В. Александр I и мифологема «всеевропейского заговора революционеров» // Вестник Санкт-Петербургского университета. – 2008. – Серия 2. – История. – Вып. 4.– С.25-34.– 0,8 п.л.

9. Андреева Т.В. Николай I и мифологема «всеевропейского заговора революционеров» // Исторические записки. – 2009. – Т. 12(130). – С. 98-138. – 2 п.л.

Другие публикации:

10. Андреева Т.В. Реформатор в жандармском мундире: М. Я. фон Фок // Материалы конференции по немецко-русским контактам в биографии Санкт-Петербурга. – СПб.: Наука, 1993. – С. 15-18. – 0, 3 п.л.

11. Андреева Т.В. Смерть Александра I (некоторые новые аспекты) // Мартовские чтения памяти С.Б.Окуня в Михайловском замке. Материалы научной конференции. СПб.: Издательство «Контрфорс», 1996. – С. 39-45. – 0, 5 п.л.

12. Андреева Т.В. Александр I: 1825 год // 14 декабря 1825 года. Источники. Исследования. Историография. Библиография. – Вып. 1. – СПб.: Издательство «Нестор», 1997. – С. 63-73. – 1 п.л.

13. Андреева Т.В. А.Х.Бенкендорф, его предки и потомки // Английская набережная, 4. Ежегодник Санкт-Петербургского научного общества историков и архивистов. – СПб.: Издательство «Лики России», 1997. – С. 261-291. – 1, 5 п.л.

14. Андреева Т.В. Некоторые вопросы истории либерального движения александровского царствования в освещении С.Н.Чернова // Третьи Мартовские чтения памяти С.Б.Окуня в Михайловском замке. Материалы научной конференции. СПб.: Издательство «Контрфорс», 1997. – С. 87-99. – 0,7 п.л.

15. Андреева Т.В. Полковник А.М.Булатов и Николай I // Личность и власть в истории России XIX – XX вв. Материалы научной конференции. – СПб.: Издательство «Нестор», 1997. – С.3-8. – 0,3 п.л.

16. Андреева Т.В. Император Николай Павлович и граф М.А.Милорадович // Философский век. Альманах 6: Россия в николаевское время: наука, политика, просвещение. К 275-летию Академии наук и 200-летию со дня рождения Николая I. – СПб.: Наука, 1998. – С. 230-251. – 1,2 п.л.

17. Андреева Т.В. Николай I и декабристы (к постановке проблемы реформ)// Россия в XIX – XX вв. Сборник статей к 70-летию со дня рождения Р.Ш.Ганелина. – СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 1998. – С. 140-147. – 0,7 п.л.

18. Андреева Т.В. Александр I и русское общество // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX –XX веков. Сборник статей памяти В.С.Дякина и Ю.Б.Соловьева. – СПб.: Издательство «Алетейя», 1999. – С. 168-187. – 1 п.л.

19. Андреева Т.В. Противостояние: Константин и Николай // 14 декабря 1825 года. Источники. Исследования. Историография. Библиография. – Вып.2. – СПб.-Кишинев: Издательство «Нестор-История», 2000. – С. 175-209. – 1,5 п.л.

20. Записки очевидцев 14 декабря 1825 года. Из архива М.А.Корфа // 14 декабря 1825 года. Источники. Исследования. Историография. Библиография. – Вып.3. – СПб.-Кишинев: Издательство «Нестор-История», 2000. – С.9-60. Публикация Т.В.Андреевой и Т.Н.Жуковской. – 2, 5 п.л.

21. Андреева Т.В. А.Н.Шебунин об «особых путях» России // Деятели русской науки XIX-XX веков. – Вып.1. – СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 2000. – С. 294-317. – 1 п.л.

22. Андреева Т.В. Выступление в дискуссии на Международной конференции «Истоки и судьбы российского либерализма» (Санкт-Петербург, 14-16 декабря 2000 г.) // Империя и либералы. – СПб.: Журнал «Звезда», 2001. – С. 306-308. – 0,3 п.л.

23. Андреева Т.В. Александр I и М.М.Сперанский: Еще раз о «Плане Всеобщего государственного образования» 1809 года // Английская набережная, 4. Ежегодник Санкт-Петербургского научного общества историков и архивистов. – СПб.: Издательство «Лики России». – 2001. – С. 41-74. – 1, 5 п.л.

24. Записки очевидцев 14 декабря 1825 г. Из архива М.А.Корфа //14 декабря 1825 года. Источники. Исследования. Историография. Библиография. – Вып. 4. – СПб.-Кишинев: Издательство «Нестор-История», 2001. – С. 93-182. Публикация Т.В.Андреевой и П.В.Ильина. – 4, 5 п.л.

25. Андреева Т.В. Несостоявшийся прорыв: к вопросу о запрещении продажи крепостных людей без земли в начале царствования Николая I // Страницы российской истории. Проблемы, события, люди. Сборник статей в честь Б.В.Ананьича. – СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 2003. – С.17-25. – 0, 7 п.л.

26. Андреева Т.В. Александр I // Три века Санкт-Петербурга. Девятнадцатый век. Энциклопедия. – СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского университета, 2003. – Кн.1. – Ч.1. – С. 51-63 – 1, 3 п.л.

27. Андреева Т.В. Барклай де Толли Михаил Богданович // Три века Санкт-Петербурга. Девятнадцатый век. Энциклопедия. – СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского университета, 2003. – Кн.1. – Ч.1. – С. 248-250 – 0, 6 п.л.

28. Андреева Т.В. Бенкендорф Александр Христофорович // Три века Санкт-Петербурга. Девятнадцатый век. Энциклопедия. СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского университета 2003. – Кн.1. – Ч.1. – С. 282-283 – 0, 4 п.л.

29. Андреева Т.В. Канкрин Егор Францевич // Три века Санкт-Петербурга. Девятнадцатый век. Энциклопедия. СПб.: 2004. – Кн.3. – Ч.1. – С. 110 –111 – 0, 7 п.л

30. Чернов С.Н. Павел Пестель. Избранные статьи по истории декабризма. – СПб.: Издательство «Лики России», 2004. – 302 с. – 19 п.л. (Андреева Т.В.– вступительная статья и подготовка текста; комментарий совместно с В.С.Парсамовым). Рецензия: Мочалов Инар. Беда в железных перчатках // Родина. – 2005. – № 7. – С. 100-102.

31. Записка Н.А.Жеребцова «Об устройстве министерств вообще и Министерства финансов в особенности».(15 февраля 1856 г.).//Английская набережная, 4. Ежегодник. Санкт-Петербургского научного общества историков и архивистов. – СПб.: Издательство «Лики России», 2004. – С. 351-371. – 1, 3 п.л. (Публикация Андреевой Т.В. и Б.Б.Дубенцова)

32. Андреева Т.В. Милорадович Михаил Андреевич // Три века Санкт-Петербурга. Энциклопедия. Девятнадцатый век. – СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского университета, 2005. – Кн.4. – С. 182-184 – 0,7 п.л.

33. Андреева Т.В. Царствование Александра I: Россия – европейская страна? // Санкт-Петербургский международный летний культурно-исторический университет: Реформы в России. XVI – начало XX в. СПб.: Издательство «Европейский дом», 2006. – С. 65–87. – 1 п.л.

34. Андреева Т.В. М.М. Сперанский и декабристы // Отечественная история и историческая мысль в России XIX–XX вв.: Сборник статей в честь А. Н. Цамутали. СПб.: Издательство «Нестор-История», 2006. –С. 158–175 – 1,3 п.л.

35. Андреева Т.В. Формирование общества как социального института, эволюция политических понятий «общество» и «общественное мнение» в конце XVIII- первой трети XIX вв. // Власть, общество и реформы в России: История, источники, историография. Материалы Всероссийской научной конференции 6-7 декабря 2006 г. СПб.: Издательство «Олеариус-Пресс», 2007. – С. 7-22. – 1, 3 п.л.

36. Андреева Т.В. На службе России: государственные деятели иностранного происхождения в царствование Николая I // Памяти академика А.И.Шегрена. 1794-1855. Сборник докладов. СПб.: Издательство «Европейский дом», 2007. – С. 27-43. – 0,8 п.л.

37. Николай I: Личность и эпоха. Новые материалы. – СПб.: Издательство «Нестор-История», 2007. – 523 с. – 32, 5 п.л. (Андреева Т.В. – ответственный составитель, автор вступительной статьи, комментатор).

38. Управленческая элита Российской империи: история министерств. 1802-1917. СПб.: Издательство «Лики России», 2008. – 710 с. (Андреева Т.В. – один из авторов-составителей – 7 п.л.).

39. Андреева Т.В. Воспитание в дворянских семьях начала XIX века: семьи будущих декабристов // Нестор. Ежеквартальный журнал истории и культуры России и Восточной Европы – № 14: Мир детства: семья, среда, школа:– СПб.: Издательство «Нестор-История, 2009. – С. 25-40. – 1 п.л.

40. Андреева Т.В. Теоретический аспект проблемы общественного мнения в России во второй половине XIX – начале XX в. // Власть, общество и реформы в России в XIX – начале XX в.: исследования, историография, источниковедение. – СПб.: Издательство «Нестор-История, 2009. – С.256-268. – 1.п.л.