Позднев Михаил Михайлович

1. Литературная рефлексия впервые регистрируется у Гомера в контексте дискуссии со слушателями. Полемически развитая Гесиодом, психология искусства эволюционирует следом за развитием самого искусства, о котором свидетельствуют гомеровские гимны Аполлону и Гермесу. Поэтика Пиндара, оппонируя художественным методам Гомера, вбирает и дидактический пафос элегии, и суггестивную силу мелики.
2. Хор в классической греческой трагедии выступает эмоциональным камертоном, предназначенным для сообщения театру запланированных драматургом чувств. У Эсхила реплики хора представляют собой ориентированную на зритель-ское восприятие конкретную психологическую установку (особенно в пароде «Ага-мемнона»); хор Софокла усиливает пафос каждой сцены (что подмечено и Аристоте-лем). Как явствует из высказываний хора, главной эмоцией зрителя трагедии у Эсхи-ла служит «страх» (fÒboj), у Софокла «потрясение» (fr...kh), у Еврипида «скорбь» (pšnqoj).
3. Следуя за практиками искусства, Пифагор попытался выяснить опытным путем, насколько сильным может быть психологическое воздействие музыки. Дамон первым обосновал представление о воспитательной силе данного вида искусства, характерное для всей греческой античности. Горгий описал механизм подчиняющего действия на психику риторически организованного слова: преобразование «души» определяется трансформацией «мнения» (§ 10 «Елены»).
4. В противовес убеждениям абсолютного большинства современных ему мыслителей Платон полагает, что литература способна осуществлять воспитательные задачи. Он не считает драму расслабляющей характер, но - внушающей асоциальные типы поведения. Напротив, по мнению Аристотеля, не только имеющаяся литература, но и литература per se плохо способна оказывать устойчивое нравственное влия-ние.
5. Предложенные Аристотелем методы определения признаков литературности, эстетической ценности текста, а также условий возникновения художественного произведения, имеют определенные преимущества перед большинством современ-ных подходов к проблемам поэтики.
6. Катарсис эмоций в «Поэтике» определяет не идеальную, но любую трагедию. Для интерпретации Poet. 1449b27-28 существенно понимание причастия pe-ra...nousa с учетом корня pšraj («предел»), местоимения toioÚtwn - как обобщающего, генетива paqhm£twn - как субъективного.
7. Тема катарсиса раскрывалась во второй, не сохранившейся части «Поэтики», посвященной эмоциональному содержанию различных литературных жанров. Позднеантичные герменевты и подражатели Аристотеля - Филодем, Коаленов Ано-ним, Ямвлих, Прокл и Олимпиодор - уже не имели этого текста: их работы нельзя использовать как источник по теории катарсиса, но - как первый памятник ее рецеп-ции.
8. Ошибки интерпретации катарсиса определялись влиянием идеологических и литературных течений. Средневековые переводчики исказили текст, исходя из своих представлений о функциях литературы. Дидактическая трактовка катарсиса возобла-дала благодаря стремлению эстетиков позднего Ренессанса к популяризации литературно-теоретического наследия Аристотеля, чьи идеи были приспособлены к идеологии рационализма. Просветители подчинили Аристотеля своим идейным ориентирам, в результате чего возникла теория оптимизации чувств (по Лессингу), впервые высказанная Р. Рапеном. Понимание греческой трагедии как «торжества свободы» у романтиков родилось из ошибочного истолкования катарсиса В. Гейнзе.
9. Филологи XVI века Джакомини и Пинья указывали принципиально верный путь интерпретации мест Аристотеля, связанных с очищением страстей. Историко-филологическая наука XIX в. повторила достижения гуманистов, выдвинув медицинскую теорию, с которой после долгой борьбы срослось идеалистическое понимание задач литературы (уничтожение «низко-личностного» начала). Как и новейшие теории XX в., обусловленные новыми научными преференциями, трактовки идеалистов не выдерживают исторической критики.
10. Учение Аристотеля об «очищении эмоций» вызвано к жизни стремлением обобщить реальную практику драмы и театра: характер афинской публики и условия театральных постановок провоцировали попытки драматургов оказать на зрителя предельно сильное психическое воздействие.
11. Принцип соллицитации (экстериоризации) чувств, опирающийся на понимание k£qarsij как медицинской метафоры «истечения», наиболее адекватно отражает как происходившее в афинском театре, так и представление автора «Поэтики» об эффекте трагедии. В социальном аспекте она полезна для людей аффективных, в особенности же для трудовых классов общества, которым переживание сильных эмоций в театре доставляет необходимый отдых.

Статьи, опубликованные в изданиях, рецензируемых ВАК, в том числе по международному индексу цитирования Web of Science (Arts and Humanities Cita-tion Index):

2. Гомеровский вопрос Фридриха Ницше // Вестник СПбГУ. Серия 6, вып. 3. № 22, 2000. С. 50–58.

3. Aristoph. Vesp. 118-124, Hor. Ars. 301-304 и трагический катарсис // Индоевропей-ское языкознание и классическая филология – V, 2001. С. 111–115.

4. De Parmenidis fragmento B 1-3 // Hyperboreus. Vol. 7, fasc. 1–2, 2001. P. 91–101.

5. F. Hoessly. Katharsis: Reinigung als Heilverfahren // Hyperboreus. Vol. 8, fasc. 1, 2002. S. 196–208.

6. Смерть на сцене: «отождествление» и «соаффект» в эстетике Аристотеля // Вест-ник СПбГУ. Серия 6, вып. 3. Nr. 23. 2002. C. 24–36.

7. Hor. Ars. 32-37: faber imus // Hyperboreus. Vol. 8, fasc. 2, 2002. C. 314–325.

8. Метафора стрел у Пиндара // Индоевропейское языкознание и классическая фило-логия – VIII, 2004. C. 226–231.

9. Aristoteles, Poetica VI 1449b28: лексико-грамматические альтернативы // Philologia classica. Вып. 6, 2004. C. 150–161.

10. ANAGNWRISIS EK PARALOGISMOU // Hermes. Vol. 133, Heft 4. 2005. S. 447–457.

11. Wahrheit für die Thessalier: Eine literaturtheoretische Simonides-Anekdote // Hyperbo-reus. Vol. 12, fasc. 1–2, 2006. S. 37–54.

12. Об одном мотиве застольной поэзии: Theogn. 1041–42 // Philologia classica. Вып. 7, 2007. C. 98–107.

Статьи в прочих изданиях:

13. Катарсис в раннем Средневековье // Orientalia et classica. Труды Института вос-точных культур. Вып. 15. Discipuli magistro. К 80-летию Н. А. Федорова. Отв. ред. Н. П. Гринцер, Д. О. Торшилов. Москва, 2008: РГГУ. С. 333–344.

14. Catharsis in the Mid-16th Century. First Renaissance Comments on the Aristotelian De-finition of Tragedy // Verbum. № 6, 2002. P. 99–109.

15. Аристотель // Культура Ренессанса. Энциклопедия. Т. 1. Москва: Российская по-литическая энциклопедия, 2007. C. 94–97.

16. „Die doppelten Künste der Magie“? Zu Gorgias von Leontinoi, Helena c. 10 // Wiener Studien Bd. 123. 2010. S. 11–18