Научная тема: «МОЛОДЕЖЬ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ИМИТАЦИОННЫЙ МЕХАНИЗМ АДАПТАЦИИ»
Специальность: 22.00.06
Год: 2013
Основные научные положения, сформулированные автором на основании проведенных исследований:
  1. Общим условием взросления всех когортных подгрупп молодежи в период социальной транзиции, является низкая эффективность официальных институтов социализации. Разрушение социетального единства ценностей в процессе трансформации общества привело к тому, что прежние ценности перестали работать как действующий элемент когнитивных установок и мировоззрения, что сделало социализацию в системе образования, в качестве подготовки к реальной жизни, неэффективной. Радикально изменившаяся социальная среда создает иные критерии социальной успешности и предлагает иные условия для ее достижения. Это провоцирует молодежь на поиск способов и форм приспособительного социального поведения, эффективных в данной социальной  среде. Адаптация стихийно компенсирует зазор между нормами, интериоризированными в процессе социализации, и запросами социальной среды, возникший в результате изменения и усложнения ролевых требований, ускоренного обновления норм.
  2. Интенсивность социальных изменений в России в период 90-х гг. ХХ в. - нулевого десятилетия XXI в. создала относительно разные условия прохождения теми или иными когортными подгруппами молодежи социализации. Противоречие высокой динамики социальных процессов и консерватизма институтов социализации, в условиях которого происходит выбор юношеством (17-23 лет) жизненной стратегии,  обуславливает неготовность этой подгруппы молодежи к условиям изменившейся социальной реальности,  требует от них поиска самостоятельных адаптационных практик, что и обусловливает выделение этой подгруппы (формативного периода) в качестве особого возрастного статуса. 
  3. Распространенной в современном российском обществе формой адаптационного поведения молодежи формативного периода является внешняя демонстрационная причастность к символическому контексту воспитавшей его социетальной культуры, при выборе целеполагания, которое  находится за его пределами и вписано в прагматику обменных отношений повседневности. Выделенное сущностное содержание такого вида адаптации позволяет определить ее как симулятивную имитация. Имитация-симулякр практикуется в условиях общей девальвации базовых ценностных установок общества, когда воспроизводство в поведении усвоенных в ходе социализации нормативных образцов само по себе уже зачастую не обеспечивает социальной успешности, однако остается необходимым и сохраняется как внешнее ритуальное оформление повседневных социальных практик. Выбор данного вида адаптации рассматривается имитирующим актором как своего рода символический капитал, способный конвертироваться в обменных практиках и использоваться в индивидуальных достижительных целях.
  4. Наибольшее влияние на выбор молодежью имитационных практик адаптации оказывает специфика экономической среды транзитивного российского общества, которая характеризуется слабостью формальных регулирующих норм и при институционализации и доминировании неформальных (теневых) траекторий обменных взаимодействий. Повседневные практики регулируются неформальными правилами игры и представляют собой не ограниченные институционально иллегальные обмены, прикрытые презентационным соблюдением формальных норм. Официальный порядок и его институты оказываются обесцененными и избыточными на практике. Вместе с ними, обесцененным, избыточным и депремированным оказывается социетально-ценностно-ориентированное поведение, на которое настраивает социализация. Среда, напротив, востребует и вознаграждает прагматический конформизм участников иллегальных обменов, тем самым демонстрируя молодежи реальные критерии социальной селекции. Вместе с тем, адаптация к теневизированной среде обязательно включает в себя и имитативно-презентационную часть: социальный успех индивида обеспечивается не только участием в теневых обменах, но и деятельностью по имитации социоцентрического поведения и следования официальным нормам.
  5. Социокультурная среда постсоветского пространства характеризуется презентационным характером ценностного единства российского общества, за которым скрывается девальвация социоцентризма, плюрализация ценностей, и рост индивидуализма. В реальных мотивациях акторов доминируют индивидуалистические ценности-средства, но они маскируется имитацией социоцентризма в ритуальном почитании гражданских, религиозных, политических ценностей. Сформированный в позднесоветский период тип социальной личности, в публичной сфере имитирующей приверженность идеологическим ценностям, а в частной жизни их отрицающей, стал моделью  эффективной формы адаптации. Неэффективность и дисфункциональность институтов социокультурного воспроизводства, транслирующих отчужденную форму социетальных ценностей, вносит свою лепту в распространение этой модели. В результате молодые граждане страны воспринимают презентационное состояние социетальных ценностей как норму жизни и объективный факт, с которым необходимо считаться в повседневных практиках.
  6. Сосуществование сословно-корпоративной и рыночно-экономической систем стратификации в трансформирующемся российском обществе деформирует критерии и каналы восходящей вертикальной мобильности. Рыночно-экономический компонент создает иллюзию равенства возможностей и видимость наличия в обществе механизмов ее реализации. Кроме того, он способствует формированию и распространению достижительных мотиваций, прежде всего, по отношению к материальному достатку, повышает ранг материальных ценностей, превращая их в универсальный критерий жизненного успеха. Но сословно-корпоративный компонент порождает препятствия для развития свободного рынка, т.к. поддерживает привилегии и статусы бюрократии и сохраняет закрытость каналов социального восхождения для молодых людей из базового и низшего слоев. Устойчивая двойственность стратификационной системы, укорененная в культурной традиции России, выступает важным фактором, обращения молодежи к имитационной форме адаптации в сферах образовательной и гражданской деятельност, доступных для социализации в формативном возрастном статусе.    
  7. Реформа  российского института образования в целях инкорпорирования его в рыночную экономику и последующую интеграцию в общеевропейское образовательное пространство потребовала пересмотра ценностного основания образовательной деятельности; изменения принципов финансирования образовательных учреждений; введения  разнообразных типов государственных и частных негосударственных образовательных учреждений; и  утверждение новых методик и стандартов оценки знаний - ЕГЭ,  международной балльно-рейтинговой системы, кредитов по схеме ECTS. Однако отсутствие соответствующих объемов инвестиций и возникновение рынка образовательных услуг вызвали противоречия между провозглашенными ценностями, новыми организационными формами и правилами системы образования, и сохранением традиционных методов управления и образовательной деятельности. Социокультурным эффектом этого противоречия стали тенденции отдаления формальных и неформальных институциональных практик в системе образования.
  8. Реальное состояние российской системы среднего и высшего образования обусловлено ее переводом на рыночные принципы функционирования, что вызвало социально-экономическую стратификацию образовательных учреждений и изменение характера взаимодействий основных акторов образовательной деятельности. Дефицит финансирования системы образования определил перегруженность преподавательского состава, снижение качества преподавания, что в целом привело к эффекту отчуждения преподавательского труда и облегчило внедрение в повседневность системы образования обменных практик. Отношения основных акторов образовательного процесса - учителя (преподавателя) и ученика (студента) при сохраняющейся их номинации в качестве духовных, наполненных когнитивно-аксеологическими смыслами, в реальности трансформировались рационально-прагматические взаимодействия коммерческого типа. Данный разрыв ценностных смыслов и реальных практик взаимодействий принуждают учащуюся молодежь к поиску эффективных способов адаптации для овладения формальными стандартами оценки знаний.
  9. Доминирующим фактором выбора учащимися и студентами имитационных практик адаптации на макроуровне выступает отделение друг от друга рынка образования и рынка труда, обусловившее возникновение у института высшего образования латентной функции пролонгированной общей социализации юношества в возрасте 17-20 лет. Стратегии адаптации школьников и студентов при недостатке образовательного и культурного ресурса проявляется в двойном виде отчуждения, которое воспринимается как норма: отчуждения от процесса образовательной деятельности и от ее результата. В пространстве образовательного учреждения, учащиеся и студенты принуждаются к имитациям сложившимися неформальными институциональными правилами взаимодействия основных акторов образовательного процесса, которые руководствуются универсальным рациональным принципом социального обмена - экономии ресурсов и достижения максимальной выгоды. Утверждение неформальных практик подобного рода имеет принуждающую силу для индивида, выступающего в любой роли образовательных взаимодействий. Необходимым механизмом утверждения имитационной формы обучения на микроуровне, в вузе (школе), являются практики взятки и сговора. Они обусловливают имитацию студентом (учащимся) только внешней формы обучения - посещения занятий, фиксирование сдачи контрольных и курсовых работ, зачетов и экзаменов. При этом студентом (учащимся) не осваивается содержание самой образовательной деятельности:  алгоритмы интеллектуальной деятельности, профессиональные знания, технологии профессиональной деятельности, ценности и нормы профессиональной культуры.
  10. Системные российские реформы конца ХХ в. вызвали учреждение институциональных форм и процедур, свойственных демократическому обществу и определили распространение ценностей, мотивирующих  гражданское участие и политическую активность. Вместе с тем, постепенное наполнение современных российских демократических институтов смыслами «ручного управления» вызвало превращение  сфера политического  в симулякризованное пространство, в котором остаются только пустые формы и потерявшие значение символы, выполняющие функцию придания демократической видимости и символической легитимации управленческим процессам, обрамляющие бюрократическую вертикаль. Расхождение внешне демократических форм и ценностных смыслов институтов «управляемой демократии» вызывает сужение пространства реальной демократии, многообразные формы адаптации к этому процессу различных социальных акторов и размывание ценностей гражданского участия.
  11. Генерация и поддержание культурных смыслов гражданского участия реализуется институтами гражданского общества - добровольными организациями граждан, совместно реализующих не коммерческие и не политические цели, ориентированные на благо общества. Однако их укрепление существенно затруднено воспроизводством синдрома социального недоверия по отношению к обществу в целом, социальным и политическим институтам. Он вызван реакцией общества на имитацию реформы политических институтов, и проявляется  в нечувствительности к гражданским ценностям и свободам; дистанцировании основного большинства населения России от поддержки и участия в политических партиях. Рост протестных настроений и акций городского населения в 2004-2005 гг. и в 2011-2012 гг., с одной стороны, и стремление удержать имидж правового государства и сохранить поддержку населения, с другой стороны, - обусловили использование властью стратегии конструирования имитационных форм гражданского общества:  Общественной Палаты, НКО, общественных движений, как аналога стихийных протестных движений. На это указывает использование властью универсальных форм гражданских институтов, которые не наполнены сущностными смыслами деятельности граждан (осознанием собственных социальных интересов участниками учрежденных союзов, организаций или движений), солидарными действиями, основанными  на доверии, и мотивированностью социальным благом, а не политическими интересами.
  12. Макросоциальным фактором выбора значительной частью молодежи имитационной стратегии адаптации в сфере гражданских взаимодействий выступает выхолащивание демократических ценностей из политических и гражданских институтов. Эмпирические исследования гражданского сознания молодежи обнаруживают понимание: а) доминирования исполнительной ветви власти, которая определяет декоративный характер демократических  институтов; б) высокого уровня разобщенности людей и неэффективности общественных организаций. Эти представления обусловливают восприятие молодежью сферы политических отношений как зоны риска и требуют выбора эффективной стратегии, обеспечивающего снижения риска и возможности социального продвижения. Такая стратегия имитирует внешние формы гражданской активности при одновременном недоверии власти, и уклонении от реальной гражданской активности. Механизмом имитационной стратегии выступает инсценирование гражданской активности, то есть готовности участвовать в выборах, знакомиться с политическими событиями и обсуждать их, участвовать в необходимых действиях по призыву административных органов,- которая не затрагивает нравственно-мотивационную структуру личности.
Список опубликованных работ
Статьи из перечня ведущих журналов и изданий ВАК:

1.Красавина Е.В. Социальная имитация: опыт концептуализации понятия // Человеческий капитал (научно-практический журнал) – М., 2011, №5 (29). – 4с. (0,9 п.л.)

2.Красавина Е.В. Профессиональная адаптация российской молодежи условиях рыночной экономики // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ 2011, №5(20). – 5с. (0,5 п.л.).

3.Красавина Е.В. Методологический смысл понятия «имитация-симулякр» в контексте современных практик социальной адаптации // Человеческий капитал (научно-практический журнал) – М., 2012, №1 (37). – 5с. (0,9 п.л.).

4.Красавина Е.В. Имитация как механизм социальной адаптации российской молодежи: к постановке проблемы исследования // Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН. – Нальчик, 2011, №6(44). – 7с. (0,8 п.л.).

5.Красавина Е.В. Молодежь в фокусе социологического анализа: функциональный и поколенческий подходы // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. – Ростов н/Д., 2011, №6. – 5с. (0,7 п.л.).

6.Красавина Е.В. Социализация молодежи: проблемы и перспективы // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ 2012, №1(21). – 8с. (0,8 п.л.).

7.Красавина Е.В. «Человек двойственный»: позднесоветская модель социальной адаптации // Человеческий капитал (научно-практический журнал) – М., 2012, №5 (41). – 5с. (0,8).

8.Красавина Е.В. Социализация и адаптация как способы интеграции российской молодежи в социокультурную среду // Научная мысль Кавказа: научный и общественно-теоретический журнал. Северо-Кавказский научный центр высшей школы ЮФУ. – Ростов-на-Дону, 2012, №2. – 8с. (0,8 п.л.).

9.Красавина Е.В. Проблемы профессиональной адаптации современной российской молодежи // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ 2012, №2(22). – 6с. (0,7 п.л.).

10.Красавина Е.В. Исследование молодежи как социально-демографической группы в контексте ее культурного развития // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ 2012, №3(23). – 9с. (0,8 п.л.).

11.Красавина Е.В. Неформальные молодежные группы как формальный способ решения молодежных проблем // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ 2012, №4(24). – 10с. (0,9 п.л.).

12.Красавина Е.В. Ценности молодежи в современном российском обществе: от социоцентризма к персоноцентризму // Северо-Кавказский научный центр высшей школы ЮФУ. Научная мысль Кавказа. – Ростов-на-Дону, 2012, №3. – 8с. (0,6 п.л.).

13.Красавина Е.В. Институциональная среда имитационных практик адаптации // Вестник Адыгейского государственного университета. – Майкоп, 2012, №2. – 8с. (0,6 п.л.)

14.Красавина Е.В. Формы социальной адаптации: имитация-подражание и имитация симулякр // Вестник Московского Государственного университета: серия социология и политология. – Москва, 2012, №4. – 6с. (0,7 п.л.).

15.Красавина Е.В. Теоретико-методологические подходы к определению сущности и основных социальных характеристик молодежи // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. – Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ 2013, №2(28). – 7с. (0,5 п.л.).

16.Красавина Е.В. Вузовские рыночные стратегии // Вестник Адыгейского государственного университета. – Майкоп, 2013, №3. – 8с. (0,6 п.л.)

17.Красавина Е.В. Образовательное пространство социализации молодежи // Северо-Кавказский научный центр высшей школы ЮФУ. Научная мысль Кавказа. – Ростов-на-Дону, 2013, №3. – 8с. (0,6 п.л.).

Монографии

1.Красавина Е.В.Влияние молодежной субкультуры на адаптационные стратегии студенческой молодежи. – Москва: Изд-во РТА, 2010. (9,1 п.л).

2.Красавина Е.В. Иммитационная форма адаптации молодежи: проблемы методологии социологического исследования (монография) - Ростов-на-Дону: Издательство СКНЦ ВШ ЮФУ, 2012. – С.127. (8 п.л.).

3.Сологуб В.А., Красавина Е.В. Образование: имитационные практики молодежи. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2013. (9,8 п.л).

4.Красавина Е.В.Социальная адаптация современной российской молодежи. - Москва: Изд-во РТА, 2013. (9,1 п.л.).

Статьи в сборниках научных трудов:

1.Красавина Е.В. Специфика социальной адаптации студентов (на примере многоуровневой системы) // Вопросы международного сотрудничества в дополнительном профессиональном образовании Южного региона. – Ростов н/Д.: Изд-во РГПУ, 2006. (0,3 п.л.).

2.Красавина Е.В. Социокультурные аспекты реформирования отечественной образовательной системы в контексте Болонского процесса // Вопросы международного сотрудничества в дополнительном профессиональном образовании Южного региона. – Ростов н/Д.: ИПО ПИ ЮФУ, 2007. (0,5 п.л.).

3.Красавина Е.В. Социокультурные аспекты адаптации молодежи (тезисы) // Тезисы докладов III Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения: Социальные процессы в современной России: традиции и инновации». Москва: КДУ, 2007. Т.3. (0,2 п.л.).

4.Красавина Е.В. Теоретико-методологические основы исследования профессионального самоопределения молодежи как фактора социальной адаптации // Вопросы международного сотрудничества в образовании Южного региона. – Ростов н/Д.: ИПО ПИ ЮФУ, 2008, №1. – 10с. (0,8 п.л.).

5.Красавина Е.В. Исследование молодежного экстремизма как крайней формы агрессивного поведения молодежи (на примере неформальных молодежных организаций) // Культура, наука, интеграция (научно-прикладное издание) – Ростов н/Д, 2008, №1. – 9с. (1,4 п.л.).

6.Красавина Е.В. Адаптация студенческой молодежи в современных условиях развития общества // Вестник таможенной академии. – М.: 2008, №3. - 5с. (0,3 п.л.).

7.Красавина Е.В. Состояние и проблемы государственной поддержки молодежного предпринимательства на федеральном уровне // Вестник Российского государственного торгово-экономического университета – М., 2009, №10 (37). – 7с. (0,9 п.л.).

8.Красавина Е.В. Социально-экономические проблемы занятости молодежи в условиях рынка // Юбилейные Х Васильевские чтения. Ценности и интересы современного общества. Материалы конференции. Часть 4. – М., 2011. – 8с. (0,5 п.л.).

9.Красавина Е.В. Современная молодежь: социализация и образование // Сборник материалов научной конференции «Неделя науки в МГЭИ – 2012». Секция «Гуманитарные проблемы развития современного общества». – М.: МГЭИ, 2012. – 5с. (0,5 п.л.).

10.Красавина Е.В. Социализация и социальная адаптация: имитационный механизм // Основные аспекты совершенствования таможенного дела в условиях формирования Единого экономического пространства: сборник материалов Международной научно-практической конференции. М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2012. – 4с. (0,4 п.л.).

11.Красавина Е.В. Роль имитационного механизма в социализации и социальной адаптации молодежи // Ценности и интересы современного общества. Материалы конференции XI Васильевские чтения. Часть II. М.: Российский государственный торгово-экономический университет. – М., 2012. – 6с. (0,4 п.л.).

12.Красавина Е.В. Молодежь как социально-демографическая группа: основные подходы к анализу // Ценности и интересы современного общества. Материалы конференции XI Васильевские чтения. Часть III. М.: Российский государственный торгово-экономический университет. – М., 2012. – 10с. (0,5 п.л.).